– Хотите, я вызову вам такси или отвезу сама?
– Думаю, если бы вы проводили меня туда, это было бы очень кстати. Видите, все на этом свете вовсе не случайно, раз мы с вами встретились. Есть ведь доброжелательность, участие, помощь, поддержка. Я уверен, что сеньор Гальба очень заботится о своих подопечных, хоть и нахожу его занятие весьма жестоким. Наверно, это бросалось бы в глаза еще больше, если бы он сам не выходил на сцену, а оставался за кулисами. Так было бы правдоподобнее. Однако, полагаю, мы не должны останавливаться на достигнутом. Всегда можно сделать лучше. Второе дыхание очень приветствуется, не говоря уж о третьем, четвертом… промолчим о них из скромности. Нужно постоянно расширять границы выносливости, мировых рекордов не существует, всегда можно сделать еще лучше. Не беречь сил, вот в чем суть. Говорят, когда американцы высадились на Луне, они обнаружили там китайцев. Возмутились – ведь всем известно, что у китайцев нет для этого технических средств, – и потребовали объяснений: «Как вы здесь оказались, как смогли добраться до Луны вопреки всем законам природы?» Тогда один из этих мелких китайцев, ставя один кулак на другой, выстраивает в воздухе лесенку и говорит, улыбаясь до ушей: «Один китаец, два китайца, три китайца…» Так что не надо опускать руки. Сделаем лесенку и доберемся. Не знаю уж, какого сеньора Гальбу мы найдем там, наверху, но уши ему пообрываем точно – за рак, за тиранию, за ненависть, за безумие. Мы победим, потому что мы сильнее, в мире копятся огромные силы, которые пока еще не проявили себя… один китаец, два китайца, три китайца…
Но что я мог против этих глаз, спокойно смотревших на меня. Я спросил:
– Вы ведете за мной наблюдение?
– Вы не можете так дальше…
– Могу, Лидия. Нет рекордов, которые нельзя побить. Всегда можно лучше. В следующий раз буду тренироваться в прыжках в высоту, как чемпион Вирен, когда готовился к Олимпийским играм.
Телефон опять зазвонил. Мне это уже надоело. Я снял трубку. Прерывистый, напряженный голос:
– Дзидзя? Какакак галетта но но мазабетта ну ну…
Меня разобрал смех. Сеньор Гальба – другой, тот, что остерегается показываться из-за кулис, – решительно не гнушается ничем. «Какакак галетта но но мазабетта ну ну…» Ни перед чем не останавливается ради комического эффекта. Я протянул трубку Лидии.
– Вот он, чемпион мира. Ваш муж. Серьезно, думаю, в данный момент именно он должен носить это звание.
Она вырвала у меня трубку, глядя куда-то ввысь, в такие дали, которые недоступны нашим оптическим приборам; по дороге взгляд ее задержался на мне. Она почти не плакала, берегла слезы: наверно, напомнила себе, что впереди еще долгий день.