– Знаете, продолжительность жизни увеличилась в среднем на семь лет, по статистике…
– Если вам кажется, что я опасно вожу, выходите, никто не держит.
– Нет, вы не поняли… Я просто сделал оптимистическое замечание общего порядка.
– Мне с вами не о чем говорить.
Ехать туда было минут десять, пятнадцать от силы, но я превратил это в целый час. Время взялось за меня с тщательностью ювелира, шлифуя каждую минуту, как драгоценный камень. Мне не хватало какой-то малости до дрессированного болванчика: чуть-чуть цинизма, чуть-чуть смирения, доли низости, и еще капельки иронии при стоическом выражении лица. Но я любил женщину такой любовью, какой может одарить только женщина, и не умел покоряться.
Я позвонил и сначала даже подумал, что там никого нет. Потом дверь открылась, и меня встретила, широко улыбаясь, какая-то пожилая дама; она, наверно, подумала, что влюбленные повздорили.
– Входите, входите. Мадам просила подождать. Она вам позвонит.
В гостиной на столе был кофе и горячие круассаны.
– Сварить вам яйцо?
– Нет, спасибо.
– Мадам сказала, что вам надо поесть и поспать немного.
– Где она?
– Не знаю, понятия не имею. Она позвонит.
Я прождал около часа. Я знал, что она вернется. Теперь, раз она остается со мной, я даже мог побыть в одиночестве. Потом я собирался сходить за цветами и подарить их той проститутке, которая согласилась посидеть с сеньором Гальбой, потому что человек не может обходиться одной собакой.
Я долго не снимал трубку. Все-таки еще немного надежды.
– Мишель…
– Знаю, Лидия. Я все понимаю.
– Я сейчас в Руасси. Улетаю на несколько месяцев.
– Правильно.
– Я слушала твои молитвы всю ночь, и… там слишком большой размах. Слишком много места для меня. Ты возвысил меня, а я простой человек. Боготворить – не значит любить. Ты возводишь соборы, а я помещаюсь в двухкомнатной квартире, восемьдесят квадратных метров. Ты потерял женщину, которая была для тебя всей жизнью, и теперь пытаешься свою жизнь превратить в женщину. Она оставила тебе несметное богатство. Я чувствовала бы себя уверенней, будь ты победнее: тогда ты мог бы больше отдать. Я знаю, невыносимо жить без любви. Однако это всего лишь такой способ жить. Я прекрасно понимала, что делаю. Я была так несчастна, что мне необходимо было помочь кому-нибудь. Я попыталась помочь вам обоим. Это эгоизм с моей стороны, знаю… И еще. Ты говорил о братстве, помнишь…
– Конечно. Это единственное, на что никогда еще не решались мужчина и женщина. Не приспособлены.
– Я не хочу превращать любовь в служение. Это слишком тяжкий груз.
– Но это наш единственный груз. Не плачь.