– Как же нам тебя домой довести? – чуть не плакала Аля Беднякова.
Чудная! Ей-то какое дело? Или надеется его разжалобить своей показной заботой? Так это напрасно!
– Я сам, – отмахнулся Всеволод от доставучей бабы.
Коза повернулась к своим, бабке со спиногрызом, о чем-то посовещалась.
– Я подвезу, – пообещала она. – Мама пока со Степашкой погуляет. Идемте. Я тут неподалеку припарковалась…
Только коза могла назвать своего сына Степашкой, подумал Всеволод, устало прикрыв глаза. Его снова куда-то повели. С одной стороны висела навязчивая Аля Беднякова, с другой стороны Всеволода поддерживал какой-то красномордый детина. Всеволоду было так плохо, что сил сопротивляться не было. Только когда у обочины показался знакомый «Майбах», он встрепенулся:
– Я сам доеду! Вот моя машина!
– Он бредит, – грустно сказала Аля Беднякова, и Севу повели дальше, прочь от «Майбаха».
– Это кто еще бредит? – возмутился Серебров и похлопал по карманам в поисках ключей, но их, как назло, не оказалось. Выронил, наверное…
– Вы уверены, что не надо в больницу? – спросила у Али коза.
– Надеюсь, дома ему станет легче, – тихо пробормотала Аля.
Всеволод не стал спорить с полоумными бабами – больше всего на свете ему хотелось оказаться дома. А там уж он со всем разберется.
Коза усадила его в свою крошечную развалюшку, рядом прикорнули Аля с дочкой. Всю дорогу, пока ехали, у Сереброва перед глазами мельтешили огни елки и стояло строгое, как у судьи, лицо Деда Мороза.
– Приехали!
Всеволод послушно вышел вслед за Алей. Поднял голову, ожидая увидеть за забором фасад своего особняка, и недоуменно застыл. Вместо элитного коттеджного поселка он очутился во дворе панельной многоэтажки.
– Ты куда меня привезла? – Он повернулся к козе, сидевшей за рулем. Коза с сочувствием посмотрела на него, пожелала поправляться, ударила по газам и была такова.
– Домой, Севочка, домой! – прошелестел успокаивающий голос, и Аля Беднякова, придерживая его за плечи, потянула к подъезду.
– Я с тобой не пойду. – Серебров мотнул головой, и его повело.
Аля помогла ему сесть на скамейку, к ногам подбежала малявка в розовом, с тревогой заглянула в лицо.
– Папочка, тебе плохо?
– Я тебе не папочка.
У малявки задрожали губы, и Аля прижала девочку к себе.
– Тише, Любочка! Папа заболел, но он скоро поправится. Покатайся пока на горке.
Когда девочка убежала на площадку, Аля раздраженно повернулась к нему:
– Да что с тобой, Сева?! Или скажешь, что ты не Сева?
– Я Сева, – подтвердил он. – Всеволод Серебров.
– Слава богу! – с облегчением кивнула Аля. – А то я уж решила, ты совсем умом двинулся, ни дочку, ни дом не узнаешь.