То же за сорок. По всему видно не крестьянин, а рабочий. А как судить по пылающему взгляду, так наверняка еще и большевик. Может из тех самых кого отправили на село организовывать колхозы.
— Понятно. Витя, убери нож. Погодим резать веревки. А то устроят они нам тут мировую революцию. Придется вам так постоять, пока мы тут все не закончим. Как станем уходить, развяжем. И оружие оставим, чтобы оборониться могли. Все сынок, пошли.
Вооружены бандиты были на славу. Четыре «Горки» еще первого образца, двенадцатого года, под патрон с фланцем. Три кавалерийских карабина Мосина и четыре его же драгунки. Пять карабинов Арисака. Шесть пистолетов Маузера, два Браунинга, четыре японских револьвера, три Нагана. С десяток гранат, «лимонок». Ну и две дюжины капсюльных Кольтов.
Из всего этого арсенала Виктора привлек один карабин, нечто среднее между его «Соболем» и «горкой». Если у первого накладка на стволе отсутствовала, то здесь имелась. Прицельная планка с двумя видами насечек. Левая сторона размечена до трехсот метров через каждые сто. Правая до двухсот через каждые двадцать пять метров. И они не совпадают.
Магазин отъемный, двухрядный на десять патронов. Калибр пять и шесть миллиметров. Но патрон явно мощнее мелкановского. Пуля остроконечная, оболочечная, а значит и скорость значительно выше чем у той же берданки. Размеры патрона явно больше того же маузеровского, но серьезно недотягивают до винтовочного. Даже до Арисаки, у которой калибр шесть с половиной миллиметров. Эдакая серединка на половинку.
На ствольной коробке имеется логотип оружейного завода Горского, название «Барсук», серийный номер и год выпуска 1932. Получается ему два года. Хотя конечно выпускать могли начать и раньше. Вот только Виктор о нем ничего не слышал. Впрочем, подход к оружию у него сугубо утилитарный. И когда покупал себе карабин, имел перед собой конкретную цель.
— Батя, глянь, — Выходя из фанзы, показал он отцу свою находку.
— Хм. Не видал такого. Нравится?
— Нравится. Только патрон наверное как минимум на лису, уточнил сын.
— Ну и дороже мелкановского раза в два. Но краса-авец. И оптика твоя встанет как родная. Хочешь, оставляй себе, — щедро предложил отец.
— Ну или Пашке подарю, — вспомнил Виктор о младшем брате.
— Если уж на то пошло, то ему лучше своего «Соболька» отдай. Он все слюной на него исходит.
Помимо оружия нашлись и деньги. Правда бумажные йены. И что-то подсказывало Виктору, что это далеко не все богатство банды. Наверняка где-то в тайнике припрятано значительно больше. И не исключено, что в золотой и серебряной монете. А может и чин чином на счете в банке. Банда ведь занималась оборотом опыта, так что средства должны быть непременно.