ГЛАВА СЕДЬМАЯ,
из которой читатель узнает, как много страшных псов водится в свободном и счастливом мире
1
Тибор взял под руку Мартона, Мартон Петера Чики, и все пятеро, шагая в ногу, устремились по нескончаемой вьющейся в горах пыльной пилишской дороге. От свежего воздуха, широкого раздолья и тишины ребята точно захмелели.
Они могли бы идти и лесными тропинками, мимо прозрачных ручейков, вместо того чтобы глотать дорожную пыль, но тропинки не были обозначены на маленькой карте Мартона, а творец плана строго придерживался его, чтоб «не сбиться с пути». Он и знать не знал о том, что есть другие дороги, не только те, которые указаны на карте. Для него пока каждое печатное слово, а значит и карта, было священно.
Пешт остался уже позади со своими душными улицами, домами, дворами, дымящимися трубами, заботами родителей, бранью отцов и мировой войной, которая отсюда, с этой нескончаемой, уходящей вдаль мирной дороги, казалась чем-то невероятным, немыслимым.
Все более веселый и энергичный марш по вздымающейся кверху и уходящей вдаль дороге совпал у этих пятнадцати- и шестнадцатилетних мальчишек с осознанным и неосознанным чувством, что у них все еще впереди — и годы, и работа, и исполнение мечтаний, и любовь.
Небо было сумрачным, но в воздухе потеплело. Юго-восточный ветер дул в спину, словно хотел помочь быстрее добраться до места, где им предстоит отдохнуть, и притом бесплатно. Эти городские парнишки душой и телом слились с открывавшимся перед ними беспредельным миром, с осенними лучами, с багряно-желтыми лесами, спокойными холмами, медлительно плывущими облаками и с вековечностью молчаливого неба. И отовсюду в их души струилось счастье. А быть может, оно пришло в мир из этих юных душ?
Ребята то весело переговаривались, то шли молча, поглядывая друг на дружку.
Тибор посмотрел Мартону в глаза, Мартон, кротко — если только это слово применимо к своенравному, часто бесновавшемуся, даже и в грусти неуемному мальчику, — кротко и смущенно улыбаясь другу, принимал безмолвное проявление его преданности. Нежно пожал ему руку. Теперь, когда они шагали в лад, рука об руку, Мартон Чувствовал, будто он умножился в своих товарищах: он был преисполнен нежной преданности к ним. Чувство дружбы у Мартона возвысилось почти до любви. Когда он вспоминал Илонку, образ девушки приводил его в замешательство, он предпочел бы любить ее вместе со своими друзьями, лишь бы не отделяться от них; пусть и Илонка любит их всех, ведь они одна душа и плоть: друзья! А если у каждого будет другая любовь — они все разбегутся в разные стороны. Про это и говорят взрослые: «Такова жизнь!» Но Мартон об этом и слышать не хотел.