Чтобы хоть как-нибудь разместиться, пришлось придвинуть столы к кровати. Два стула оставили про запас. Ждали русского — Владимирова — и Шниттера. «Авось да придет».
С Владимировым Пюнкешти познакомился через Флориана, который поспевал всюду. Флориан рассказал сперва всей компании, потом каждому по отдельности, а Йошке, беседовавшему с Пирошкой, даже дважды и сердито, что «русский этот бежал из Сибири…», и вдруг, кинув подозрительный взгляд на Пирошку, спросил с раздражением:
— Что?.. Все еще стульев не хватает?
И Флориан, отдернув занавеску алькова, энергично вытащил складную железную койку. «Помогите!» — раздраженно крикнул он Йошке Франку. Когда Флориан разложил ее, на раскинувшемся полосатом матраце тесно рядышком уселось трое — Йошка, Пирошка и живо примостившийся к ним Пишта Фицек.
Флориан, оказавшись позади раскладушки, прошипел Пиште из сумрачного алькова:
— Принеси стакан воды из кухни.
— Ладно, — ответил Пишта, — только место мое, чур, не занимать.
— А на черта оно мне сдалось! — угрюмо ответил Флориан. Он перешагнул через койку и уселся на табуретке по другую сторону стола, как раз напротив Пирошки.
Пишта принес стакан воды, да так перестарался, что перелил через край. Флориан оттолкнул стакан и шепнул прямо в лицо Пиште:
— Идиот! Катись домой к своему полоумному папаше!
— Не пойду! — лязгнул в ответ зубами Пишта. Он залез под стол, и мгновенье спустя голова его показалась с другой стороны стола у самой раскладушки.
Народу было так много, что никто, даже Пирошка, не заметил инцидента.
— А их мы куда денем? — спросил жену Пюнкешти, который, если дело касалось детей, ничего не решал самостоятельно.
Малыши Пюнкешти и без того уже взволнованно прятались за спинами у взрослых, надеясь, что их не заметят в этой кутерьме. Они словно оглохли и ничего не слышали. Мать выловила сперва самого старшего, тогда вынырнул и любопытный малышок.
— А почему Пирошка остается? — спросил он, и губки у него скривились.
— Потому что Пирошка нужна нам. — Отец ответил так серьезно, будто обращался не к пятилетнему мальчонке, а к взрослому человеку. — Она будет у нас за секретаря.
— И мы тоже будем секретарями! — крикнули все трое хором.
— Места нет.
— А мы вместе с Флоки сядем под стол.
— Оставьте нас, пожалуйста!
Флориан вступился за них, и это привело к новому недоразумению.
— Один сядет ко мне на колени, другой между Пирошкой и Йошкой Франком.
Но и заступничество Флориана не привело ни к чему. Жена Пюнкешти даже Пишту не выпроводила только потому, что он был не «ее» сыном, да и не хотелось ей обидеть мальчика, который и без того пришел расстроенный: «Целый день тележку таскал».