Мартон и его друзья (Гидаш) - страница 92

Шандор Вайда поцеловал руку Бешке Фелицаи чуть пониже плеча, там, где виднелись оспинки, похожие на растекшиеся по белой скатерти капельки воды.

— Сударыня, я обожаю это местечко… — довольно равнодушно произнес Вайда.

— Только это? — вызывающе спросила Фелицаи.

Раздувшееся лицо Игнаца Селеши напряглось. Он уставился на Фелицаи и зажевал губами. Но когда жена прошипела ему на ухо: «Чего глаза таращишь?», Селеши склонился над столом и кончиками пухлых пальцев принялся водить по краю тарелки, поглаживая фарфор, точно ожидая от него ответа: что же делать в таких случаях — терпеть или бунтовать?

Вдруг Вайде что-то пришло на ум, и он тотчас перестал ухаживать за актрисой.

— Товарищ Шниттер… Прошу прощения… Словом… — И Вайда заговорил доверительно: — Мне-то вы можете сказать откровенно: выйдет заваруха из-за этого Франца Фердинанда или нет?

— А почему вас сие интересует?

— Это уж коммерческая тайна! Но если угодно… — Вайда еще доверительнее улыбнулся, — могу вам сказать… Вы-то ведь заинтересованы совсем в другой коммерции…

Все были уже навеселе. А д-ра Кеменя так и вовсе развезло.

— Я полон тайны! — закричал он, расслышав из всего разговора только одно слово «тайна». — Душа моя таинственна, — промямлил он и повалился на стол.

Высокие хрустальные бокалы покачнулись. Один даже упал со стола.

— Господи Иисусе! — взвизгнула г-жа Селеши.

Все, кроме д-ра Кеменя, испуганно вскочили. А Кемень нагнулся и чуть не упал со стула. Однако с величайшим усилием поднял чудом не разбившийся бокал и поставил на стол. Гости снова сели на свои места.

— Душа полна тайн, — уныло изрекал д-р Кемень, словно оправдываясь. Он старался сидеть прямо, гораздо прямей, чем обычно. — Я не пьян…

Вайда перебил его и снова заговорил о своем.

— Один мой дружок приехал из Парижа и рассказывал: там по улицам ходят нищие китайчата. Какое-то парижское благотворительное общество выписало их прямо из Китая. За каждого ребенка уплачивают родителям по двадцать пять франков в год. Прибыль грандиозная. «Сорренто» по сравнению с ней… тьфу! Поняли вы меня? — спросил он у Шниттера.

— Нет.

— Как так «нет»? Будапешт спокойно может принять пятьдесят китайчат.

— Ну и что?

— На проезд нужно десять тысяч крон. Рискнуть мне? Адрес я уже получил. Послать деньги или нет?

— Посылайте.

— Вам-то легко говорить! А ведь если выйдет заваруха, то плакали мои десять тысяч крон! Скажите лучше откровенно: что говорит Интернационал? Будет заваруха или нет?

— А с какой стати ей быть? — Селеши поднял свою непомерно большую голову.

— Не будет! — бросил Доминич.