Компания, как ни в чем не бывало, проследовала в глубь туалета. Вершинин вышел.
— Не хватало еще в милицию угодить, — пробурчал Виктор. — Хорошо, хоть я подоспел, пока не начали выяснять отношения.
День оканчивался. На душе остался неприятный осадок. Казалось, будто потеряно что-то исключительно важное.
Утром Вершинина вызвал прокурор. Он только что вернулся из райкома и был не в духе. Мельком взглянул на вошедшего серыми глубоко запавшими глазами и протянул ему какую-то бумажку.
— Дело у нас одно лежит в архиве, приобщите к нему и прекратите. Сообщите родителям потерпевшей, если они живы.
После этих слов он углубился в изучение лежавших на столе документов, забыв о присутствующем. Павел Петрович Зацепин был человеком молчаливым и угрюмым. До сослуживцев доходили слухи о его тяжелом детстве, поэтому они опасались лезть с расспросами, и общение с ним сводилось к чисто служебным отношениям.
Бумага пришла издалека. В ней сообщалось, что гражданин Горбачев Константин Афанасьевич скончался в сентябре 19. . года в поселке Погари Усть-Камского района в результате несчастного случая.
Вячеслав топтался на месте. Зацепин поднял голову и с удивлением посмотрел на него.
— У нас в архиве есть дело об убийстве на озере Прорва, — недовольно пояснил он. — Оно приостановлено. Убийца находился в розыске около десяти лет. Думали, искусно скрывается, а оказалось, он умер. Искали живого, а он давно покойник.
Вершинин вышел. Худая, как жердь, секретарша встретила его благоговейным взглядом. Она засиделась в девицах и причисляла молодого следователя к потенциальным женихам.
— Тоня, ты не в курсе, где у нас приостановленные дела хранятся? — спросил он.
— Приостановленные дела? — переспросила она с удивлением. — В темной комнате, в сейфе, а ключ у меня.
— Дай мне, пожалуйста, ключ, вечерком надо заглянуть туда.
Покопавшись в столе, Тоня протянула ему ключ причудливой формы. Ни дать ни взять — золотой ключик из детской сказки.
Вечером, когда все ушли, Вершинин открыл дверь небольшой каморки, хранившей историю прокуратуры с момента ее основания. В углу заваленный разным хламом стоял массивный сейф, открывающийся сверху. Очистив крышку, Вячеслав протер ее старой занавеской. Сразу обозначилась надпись, выбитая полукругом у замочной скважины: «Коробковъ и сынъ. 1884 год». Сейф явно не шел ни в какое сравнение со своими современными собратьями. Такой не взломаешь.
Он вставил ключ в скважину и повернул. Раздался мелодичный звук, словно от удара по камертону. С заметным усилием Вершинин поднял крышку. Внутри находилось десятка два уголовных дел в выцветших от времени обложках. Он просмотрел их все. Время, казалось, как бы отдалилось. Истории, ожившие перед ним на страницах пожелтевших протоколов, казались невероятными. Близок и понятен стал Стрельников со своей тягой к изучению прошлого. Наконец, наткнулся на то, что искал. Сдув с нее пыль, отнес папку в свой кабинет. Полистал. Убита Горбачева Валентина.