«Иностранный туризм в СССР в ряде случаев используется как один из путей для легального проникновения агентов иностранных разведок, шпионов и диверсантов», – говорилось в постановлении Правления Всесоюзного акционерного общества «Интурист» от 26 мая 1937 года. Гидам-переводчикам предписывалось «запоминать всех советских граждан, которые хотя бы кратковременно общались с иностранцами; помнить, что скрытые враги могут прикидываться не знающими русский язык, а в действительности превосходно владеть им».
Обычным туристам из-за рубежа в Советскую Россию можно было попасть только в составе туристической группы. До того каждому желающему предстояло пройти «проверку с пристрастием» в заграничном отделении «Интуриста». И только тем, кто проверку прошел, можно было купить билет на «пароход, превращенный в учреждение строгого режима». Так в книге «Московская экскурсия» описывает свои впечатления о путешествии из Англии в СССР в 1932 году Памела Трэверс, будущий автор «Мэри Поппинс».
Почему же такие порядки не остановили никого из ее попутчиков, британских «интуристов», в большинстве своем представителей тред-юнионов, отправившихся вместе с нею на «родину социализма»?
Памела Трэверс была поражена первыми минутами пребывания на советской земле. Таможенники в ленинградском порту вышвыривали из чемоданов вещи прибывших пассажиров, долго разглядывали их бумаги.
«Когда моя жена открыла чемоданы, таможенники, по-видимому, были удивлены количеством ее одежды, – пишет американец Джордж Вирек, приехавший в СССР в июле 1929 года, по его словам, “как друг русского народа”. – “Вы везете эти платья кому-то в России?” – вежливо поинтересовались служащие таможни».
Итальянец Гвидо Пуччо, посетивший СССР в 1928 году, рассказывает, как у его «приятеля М. во время досмотра обнаружили 12 пар новеньких носков. Таможенник-большевик тут же встревожился. На его лице отразилась мысль: “Вот этот едет в Москву ради крупной наживы!” (во всем СССР носки стоят несоразмерные деньги). М., никогда не спекулировавший носками, пытался дать понять, что они входят в состав личной собственности и …нуждаются в определенном запасе». Бесполезно – пришлось заплатить пошлину в двести лир.
Еще одно разочарование настигло Памелу Трэверс, когда выяснилось, что все передвижения «интуристов» возможны только в группе и «настоящая Россия тщательно скрывается от их глаз».
Исключения делались для таких, как мистер Твистер, миллионер, приехавший туристом в СССР. В стихотворении Маршака на «владельца заводов, газет, пароходов» обрушивались всякие неприятности – «международный готовится съезд, нет, к сожаленью, в гостинице мест» и т. п. На самом деле все было с точностью до наоборот – исполнялось каждое их желание.