Великий обман. Чужестранцы в стране большевиков (Симкин) - страница 87
Приведу свидетельство ленинградского гида «Интуриста» Фаины Карман о его готовности к самообману. Перед отъездом на экскурсию в Царское Село к ней подошел сотрудник НКВД и предупредил, чтобы они с Джонсоном до трех часов в номер гостиницы не возвращались, так как номер будет «просвечиваться» – все вещи настоятеля подвергнутся досмотру. Отказываться было нельзя, и она затянула экскурсию, вконец измучив этого далеко не молодого человека. «Вечером группа, в которой находился Джонсон, уезжала, и таможенники осматривали вещи всех туристов. Кроме вещей настоятеля! Надо было видеть, как он был горд от того, что ему, духовному лицу, доверяли даже советские чиновники-атеисты!»
Хьюлетт Джонсон
По свидетельству бельгийского консула Жозефа Дуйе (вторая половина 20-х годов), делегацию английских профсоюзов надолго задержали на маленькой станции на территории Донецкого бассейна. За это время крестьян из соседней деревни «мобилизовали внезапно с их лошадьми и подводами и приказали перевезти наскоро значительное количество соломы на давно заброшенный завод. …Когда солома была привезена, ее засунули в печи завода, и скоро густые клубы дыма поднялись из труб, создавая иллюзию фабрики на полном ходу, живой символ молодой советской индустрии. Только тогда делегатский поезд поехал дальше. …Позднее я узнал причины этого недоразумения: местный совет ошибся в числах – ожидали английскую делегацию только через сутки. И из-за этой ошибки запоздала сценическая постановка».
Впрочем, подобные представления устраивались и для советских граждан. В декабре 1929 года ученика немецкой спецшколы Валентина Бережкова, будущего переводчика Сталина, вместе с одноклассниками заставили изображать немецких пионеров на всеукраинском пионерском слете в Харькове: «Мы ехали поездом, занимая отдельный вагон. На станциях по пути следования нас встречали местные пионеры и комсомольцы с оркестрами, знаменами, цветами. На перроне проводились летучие митинги с нашими короткими речами на немецком языке».
Уже упоминавшийся на этих страницах американский горный инженер Джон Литтлпейдж вспоминал о своей поездке в 1935 году по восточной Сибири как об «эпическом фильме ужасов». «Когда мы добрались до пересадочной станции транссибирской магистрали, нам сказали, что поезд на Новосибирск придется ждать до десяти утра. Единственное место, где мы, все так же в мокрой одежде, смогли пристроиться на ночь, была скамейка на платформе железнодорожной станции… На платформе толпились мужчины, женщины и дети, включая немалое количество весьма оборванных сосланных кулаков, которых перевозили из одного места в другое, – вспоминал о своей поездке в 1935 году по Восточной Сибири упоминавшийся на этих страницах американский горный инженер Джон Литтлпейдж. – Внезапно все заволновались; мы поднялись и увидели, что полиция старательно освобождает платформу, отгоняя людей от железнодорожного полотна на пустырь за станцией. По графику должен был проехать на восток экспресс с туристами, и людей решили убрать за пределы видимости».