Глава первая
«Раз, два, три, четыре, пять…»
— Шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать… — бормотала хозяйка, пересчитывая обеденные приборы. — Ох, сбилась… раз, два, три, сюда надо ложку побольше, он покушать любит… девять, десять, одиннадцать… Опять одиннадцать! Васька! Васька! Чтоб тебя мыши съели. Васька! Куда запропастился?
Старуха, кряхтя, заковыляла к двери, но на полдороге ей в голову пришла другая мысль. Она свернула к печке, взяла кочергу и крикнула в пространство:
— Васька, паршивец, я кочергу взяла!
В проёме двери тут же возник слуга.
— Слушаю, ваша светлость. Чего изволите?
— Ах, негодник, дармоед, шапку из тебя сошью! Почему не идёшь, когда зову? Вот я тебя кочергой.
— Фуй, — поморщился слуга. — Кочергой… как неинтеллигентно. Я не отзывался, потому что вы какого-то Ваську кликали. А я — Бэзил.
И он шикарным жестом подкрутил усы.
— Бе-е-езил! — передразнила старуха. — Да я тебя, паразита, из помойки вытащила, оторванный хвост пришила, в люди вывела для того, чтоб ты тут лорда из себя корчил? Почему одиннадцать тарелок поставил, когда я сто раз тебе говорила, что гостей восемь да я девятая? А? Молчишь?
— Молчу, — сказал слуга. — Молчу, потому как я — кот благородный и даму перебивать не приучен, хоть она англицкая леди, хоть она Баба Яга. А коли вы закончили, так и я скажу: приборов одиннадцать, а не девять, потому что у одного из гостей, у милорда Змея Горыныча, три головы. Стало быть, каждой голове — по тарелке. А то вы как хотите: одна голова ест, а две другие ей в рот заглядывают да слюни пускают?
— Слюни не надо, — замахала руками Баба Яга. — Слюни у него из серной кислоты, всю скатерть прожгут. Ладно уж… одиннадцать так одиннадцать. Можешь идти.
— Кочергу-то положите, — сказал кот.
Баба Яга поставила кочергу на место.
— То-то, — сказал кот и исчез за дверью.
— Ишь, волю взял, якобинец, — ворчала старуха, пододвигая тарелки и доводя и без того аккуратную сервировку до полного совершенства. — Как съездил в Англию на этот треклятый синь… синьпозиум чёрных котов, так житья не стало. Набрался там хороших манер — фу-ты ну-ты, просто так и поленом не огреешь. Он тебе и член Англицкого клуба, и кавалер ордена Бани… Ну, баня, положим, дело хорошее, тут я не против, а Англицкий клуб-то при чём? И дёрнул же меня нечистый послать его в Англию…
Тут приподнялась крышка, закрывавшая вход в подпол, и из отверстия выглянула голова Нечистого.
— И всё ты врёшь, старая, — сказала голова. — Когда это я тебя дёргал? И за какое место? Напраслину возводишь, а мне это обидно.