К тому же, нельзя было исключать вероятность ошибки.
* * *
Наутро Саммерс с унылой покорностью судьбе ожидал кого-то из дам, чтобы принять ванну. Он был горяч, как снятый с огня кофейник, сух, как ящерица на солнцепёке, дышал тяжело, как паровоз Тихоокеанской железнодорожной компании, и как мог, старался не тереть воспалённые глаза.
К его изумлению, в комнату вошёл никто иной как его юный помощник Мики Фрейшнер.
– Мики! – воскликнул коммерсант и от неожиданности сел в кровати. – Не может быть! Ты же болен.
– Сколько можно болеть, шеф, – тот солидно пожал плечами в клетчатом пиджаке, который тут же повесил на стул, оставшись в таком же жилете. – Давайте-ка померяем вашу температуру. Доктор велела мерить каждый час.
– Как тебя пустили? – коммерсант послушно взял градусник. Про «каждый час» он пропустил мимо ушей – всё не верил глазам. – Ведь нельзя.
– Считается, что те, кто переболел, имеют иммунитет. – Мики подмигнул шефу. – Вот меня и послали к вам. А вам уже переливали плазму крови реконвалесцента? Реконвалесцент – это я!
Саммерс невольно улыбнулся. Мики становился мужчиной, но всё ещё напоминал того десятилетнего толстяка, что, отдуваясь, бежал за доктором, когда коммерсанта превратили в отбивную. Тогда Мики всюду трубил про тинктуру катеху. Обычный угольный раствор. Теперь, значит, разжился новыми научными знаниями.
Воспоминания тут же отогнала другая мысль. Какие, к чёрту, переливания?
Но мальчишка был так рад встрече, так доверял доктору Бэнкс, и, главное, так возмутительно не боялся уколов, что Саммерс просто молча сделал глазами – продолжай.
– Сыворотка из плазмы крови тех, кто выздоровел – реконвалесцентов, вводится больным, – рассказывал Мики. – Как вакцина, только не совсем как вакцина. Это когда вы не вырабатываете свой иммунитет, потому что у вас пока сил нет, а как будто берёте мой взаймы. С вакциной-то как раз у них ничего не получается.
– Как не получается? – ахнул Саммерс. (Он, как многие, очень надеялся на вакцину). – Почему?
– Та вакцина, что обещали, не работает. Зато сыворотка крови реконвалесцента помогает. Метод Эмиля Адольфа фон Беринга. Та же компания, что Эрлих, Мечников, Ру. Берингу даже Нобелевскую премию дали. Только он умер. Вы не бойтесь, шеф, он не сейчас умер. Давно, уж пару лет, как.
Та же компания, что Эрлих, ишь.
– Мне тоже доктор влила сыворотку, чтобы я поскорее выздоравливал, – болтал Мики. – Так что я уже чувствую себя почти хорошо. Сил ещё не очень много, вот меня и послали пока только к вам, попробовать. Если со мной всё будет хорошо, я ещё несколько больных возьму. Вот и слух дальше пущу про что вы там сделали. За пределы города, а там, глядишь, и штата. Продадим вашу реликвию, не волнуйтесь.