– И всё равно я бы советовала быть более оригинальным. Поскольку это история не для газет, пусть она будет как можно более жизненной.
– Да вы просто Ирен Ад… – Маллоу осёкся. Непроницаемое лицо доктора его напугало. Он не раз был свидетелем перепалок между доктором и компаньоном, и желанием оказаться в шкуре Д. Э. Саммерса не горел. – Ладно. Как вам старушка? Закалённая жизнью пожилая леди, сохраняющая достоинство даже в нищ…
– Не представляю, чтобы такая женщина хоть у кого-то вызвала жалость, – сухо заметила доктор Бэнкс.
Маллоу мысленно послал несколько ругательств в адрес компаньона. Успел же отравить мисс Бэнкс, мерзавец. Или это она сама? Все чертовски хорошо разбираются в ваших промахах, хотя сами плетут такую чушь, что…
Какое-то время он смотрел в пространство, но вдруг взгляд его прояснился.
– Это была молодая женщина! – воскликнул он.
Доктор равнодушно пожала плечами.
– Пережитые страдания уже оставили след на её чистом широком лбу, – Маллоу уставился прямо на неё. – Серые глаза смотрели слишком серьёзно – с той суровостью, что убивает красоту. Её высокие скулы опасно заострились, а капризно изогнутые губы – нет! лучше «изогнутые в форме лука Купидона» – были сжаты решительно и отчаянно. Весь её облик…
– Много подробностей, – перебила доктор. – Мне кажется, внешность вашей героини можно описать в несколько слов.
Но даже ей было не убить вдохновение. Страдания, которые М. Р. Маллоу мужественно переносил за годы работы с Д. Э. Саммерсом, придали его лицу особое благородство – благородство человека, умеющего принимать удары судьбы. Внешность ведь всегда отражает то, что у нас внутри.
Он смотрел доктору в глаза отрешённо, но в то же время проникновенно.
– Моросил гадкий мелкий дождь, – Дюк неловко улыбнулся, словно вошёл в гостиную, оставляя за собой лужи. – Портовый ветер пронизывал до костей, убивая саму жизнь в этом прОклятом чумном городе. Мы стояли в очереди на таможню уже третий час. Почти потеряли всякую надежду: ходили слухи, что Гавр закроют и всех отправят в карантин. Представляете?
– Представляю.
Маллоу пальцем собрал с блюдца ореховые крошки.
– Последний раз мы ели вчера утром – всю дорогу было совершенно невозможно куда-нибудь зайти. Эти очереди, чтобы только войти в кафе. Невозможность снять маску, чтобы поесть, потому что полиция совсем потеряла совесть – они прямо-таки караулят на каждом углу. У меня уже глаз стал дёргаться!
– Да, я представляю.
– Простой кусок хлеба с маслом порадовал бы нас несравнимо больше, чем лучшая «Павлова», приготовленная шефом «Кафе де ля Пэ»