– А эта девушка, – медленно выговорил Д.Э. Саммерс, – которую так спешно увез из вашей квартиры Клаус, чтобы освободить комнату для нашей коллеги – ей ведь не понравились мои крики на лестнице, так?
Профессор устало посмотрел на него.
– Я действительно опасался, что ваше экзальтированное поведение нервирует пациентку.
Саммерс подошел к нему совсем близко.
– Так, значит, нервирует? А может, молодая дама просто устроила скандал? Чего-то требовала, угрожала? Ей не нравилось, что в ее комнату поселят другую женщину, так? Не хотела ничего слушать? А может, вы ей просто ничего не сказали? С вашим-то опытом. Куда проще дать приказание Клаусу. И, пока мы устраивались, ей просто заткнули рот и увезли? Сначала в сумасшедший дом, потом в Мюнхен.
– Простите мою непонятливость, но я совсем потерял нить ваших размышлений, – очень мягко сказал профессор Сойка.
– Доктор Бэнкс не смогла сразу пройти в отведенную для нее комнату под предлогом, что там происходит уборка. Значит, внезапная уборка в доме, где все стерильно? Как же Гертруда так запустила комнату? Нет, профессор, я думаю, было не так. Некая дама оставалась в доме, когда других уже вывезли. С чего бы? А вот с чего. Профессор, та девушка разделяла ваши идеи. Я так понимаю, это и есть Мария? Та белокурая дама, которая оплачивала ваши начинания и сейчас в ванной требует, чтобы ей дали выйти на связь с планетой Альдебаран?
Профессор сочувственно посмотрел на инспектора.
– Продолжайте, пожалуйста, – успокоительно, как пациенту, сказал он.
Детектив устало плюхнулся на диван рядом с ним и вытер лоб.
– Я хотел бы узнать, где пропавшая девушка. Мария здесь. Одной не хватает. Той, от чьей кровати избавились, чтобы не напоминала двум другим о ее смерти.
– Мне нечего больше добавить, – мягко сказал профессор Сойка. – Увы, но я не могу сражаться с буйной фантазией этого господина и его запутавшихся друзей.
Сикорски долго писал, потом поднял голову.
– Можете быть свободны. Пока что свободны. Квартиру не покидать. И позовите того, химика.
* * *
Компаньоны, доктор Бэнкс и изобретатель неторопливо прогуливались по коридору.
– М-да, – заключил детектив. – Трупа нет. Сойка будет стоять на том, что я псих, ты лгунья, девчонки свихнулись. С доказательствами у нас… слабовато.
Это было еще мягко сказано.
– Ну-ка, посмотри на меня, – перебила доктор. – Тебе нехорошо? Дурнота? Жажда?
Он неопределенно промычал.
– Пойдем. Наркоз тяжело проходит. Тебе надо прилечь.
Доктор Бэнкс выпустила его локоть, собираясь принести попить, но сыщик остановил ее.
Из его невразумительных объяснений следовало, что, во-первых, расследование только началось. Он просто не может позволить себе сон, когда уже завтра они, возможно, окажутся в тюрьме.