– Час-другой у нас есть совершенно точно, – возразила доктор. – От тебя не будет никакого толку, если ты не поспишь.
Детектив снова уперся. Он-де испытывает неодолимую брезгливость, каковая брезгливость не позволяет ему есть, пить и вообще соприкасаться с чем угодно в этом доме.
Тогда изобретатель с профессором Найтли пошли купить воды.
Инспектор Сикорски отпустил их в сопровождении полицейских.
– Дело принимает серьезный оборот, коллега, – пробормотал изобретатель.
Старый химик долго молчал.
– Не будем терять надежды. Dum spiro, spero[12].
Так, соглашаясь друг с другом, они и вернулись, купив пять бутылок воды «Сода-Бильц».
* * *
Через двадцать минут мистер Маллоу и его сын сидели на кухне. Они беседовали. У изобретателя за последние несколько часов появилась мысль: продать патенты на разные части конструкции его кресла. Сделать это в Европе он не рассчитывал – страны разорены войной. В Америке по сей день не получилось. К тому же, там мешала огромная конкуренция.
– Собственно говоря, почему бы не попробовать СССР? – предложил Дюк.
Он сделал это как бы между прочим. Но и самому ему предложение казалось все интереснее и интереснее. Тем более, что Халло был в Москве. Отцу мысль понравилась. Его пугала другая мысль:
– Интересно, что теперь скажет твоя мать, – пробормотал он.
Дюк тоже пробормотал, что это очень интересно.
Глава 48, в которой оказывается, что кое-чего Д.Э. Саммерс не знал
Бринкли, профессора и девушек (вместе с Диной) выводила полиция. Изнутри доносился женский визг. Продравшись через столпотворение на лестнице, отец и сын вошли в квартиру. В ванную прошествовала доктор Бэнкс со стаканом воды, издала там звук, который обычно производят при глажке белья, произнесла несколько слов и вышла с пустым стаканом.
– Планета Альдебаран! – восхищался, выходя вслед за ней, инспектор. – У этой молодой дамы недурная фантазия. Шестьдесят восемь световых лет от Земли! Хо-хо!
– Звезда, коллега, – между прочим поправил мистер Маллоу. – Альдебаран – не планета, а звезда.
Из ванной стали доноситься протяжные печальные звуки.
– По-альдебарански, – инспектор Сикорски погладил обтянутое жилетом брюхо. – Герр Мюллер лопнет со смеху. Выводите, Ганс.
Но гам не кончился. В дальней комнате – той, самой которая служила операционной, тоже что-то происходило. Доктор Бэнкс, и Эмми, и Сирил, и профессор Найтли, и редактор «Криминального листка» господин Штраубе, и даже сержант Виттшайбе уговаривали американского сыщика прилечь. Д.Э. уже никуда не годился.
– Ну, перестань, – говорила Эмми, склонившись над патентованной кроватью, где сидел, уткнувшись лицом в колени, ее брат. – Что случится от того, что ты немножко поспишь? В тебе снотворное!