– Вот вы – скажите, что мне делать!
– Я, – сдержанно сообщил охотник со страшным мадьярским акцентом, – правда. Медведь должен был напасть на лев.
– Так чего ж он не напал? – хмыкнул полицейский. – Два часа назад кончилась моя смена, а он и не собирается нападать.
– А зачем ему нападать? – поинтересовался М.Р. Маллоу.
– Я не знай, – старик вытянул вперед худой палец и поманил к себе управляющего. – Вы меня спрашиваль: что боится лев. Я вам сказал: лев боится медведь. Вы звонит по телефон. Я ни при чем.
– Ясно, – миролюбиво заключил М.Р. Маллоу. – А как же козлик?
– Чтобы заманить медведь.
Медведь флегматично жевал конфеты, которые бросали ему прохожие.
– Жалко, что сейчас не старые времена, когда я служил в жандармах, – вмешался господин Кегль. – Ох, вы бы у меня!
Но тут толпа заорала и бросилась врассыпную. Лев спрыгнул с дерева на землю.
– Не убивайте его! – разносился между домами отчаянный вопль господина Антониуса.
Намерения полиции – а также присутствовавших здесь пожилых господ – были самыми недвусмысленными. Двое конных полицейских, трое пеших и девять стариков в штатском целились в Алекса из своих ружей. Директор зверинца заламывал руки.
– Вы не можете это сделать! Это ценное животное!
Сеть уже подняли на стрелу пожарной машины. По сигналу начальника пожарной команды она упала на льва. Комиссар полиции сделал начальственный жест – и ружья опустились.
Господин Антониус чуть не плакал, боясь, что сейчас будет скандал, и льва ему не отдадут. Господи помилуй, такая поразительная история, бедному животному пришлось столько пережить – словом, директор зверинца желал купить Алекса немедленно. Д.Э. Саммерс от него попросту отмахивался, М.Р. Маллоу только пожал плечами – я, мол, без согласия компаньона ничего не могу, доктор Бэнкс обещала с неуступчивым американцем поговорить и за этим отвела его в сторону.
– Послушай, это просто гнусно – вытягивать последнее из людей в нищей стране! Мы оба знаем, что лев все равно едет в зверинец. Я прошу тебя!
– Почему же это гнусно? – удивился Саммерс. – Наш мальчик сенсация. Он принесет зверинцу столько денег, что не ободрать директора как липку – просто выставить себя дураком. Понимаешь? Это коммерция. Твой нищий только что назвал мне недурную цифру в семьсот крон. Значит, лев стоит самое малое тысячи полторы. И если я сейчас не вытрясу из этого жлоба хотя бы в три раза больше, он сам будет надо мной гоготать.
– Но ведь у него ничего нет. Он такой же, как мы. Подумай, сколько ест лев!
– Да вы, оказывается, транжира, мадам! Ну, погодите, дайте только добраться до ваших дел!