– Ах, вот что, – протянул Саммерс и небрежно скрестил руки на груди. – Ну-ка, теперь ты мне расскажи: сколько народу в год там умирает?
– По двое, – быстро сказал отец. – По двое, по трое.
– Сколько же ты с этого имеешь?
– Неважно, я буду иметь это всегда. Никто из их родных никогда не пойдет к итальяшкам.
– Сколько же покойников ты обрабатываешь в год? И что ты с этого имеешь? Не рассказывай мне, что ты еще печатаешься в ваших вонючих газетах.
– Истинная репутация… – начал пресвитер баптистов.
Он посмотрел в глаза сыну. Повисло долгое молчание.
– У тебя подагра, – негромко произнес Саммерс.
– Голос Господа нашего движет нашими членами ежедневно и ежечасно без всяких болезней, – упрямо возразил пресвитер.
– Посмотри на свои руки, ты, старая развалина!
– Это руки человека, который всю свою жизнь зарабатывал хлеб своими руками. Как Иов!
– Вряд ли этому человеку заказывают такие же шикарные похоронные церемонии, как раньше, – заметил сын. – Кроме того, магазин цветов, в котором он покупал венки раньше – что-то я не вижу больше его на углу Какамбер-стрит с Черч-стрит.
Гробовщик опять ласково заморгал.
– Да, – сказал он. – Потому что весь угол угол Какамбер-стрит с Черч-стрит, и далее от Мелон-стрит и Гранд-Какамбер-авеню – все это принадлежит мне. Я вложил все деньги в эту недвижимость. Эта земля и все, что на ней стоит – мое. Я богат, сын мой.
Глава 9, в которой бывший коммерсант узнает о себе нечто новое
– Как же ты не понимаешь, что я хочу тебе добра? – сказал Саммерс-старший, увидев, что Джейк твердо намерен уйти.
– Ой, – устало отмахнулся тот.
– Глас Господа нашего отчего не раздается в ушах твоих? – послышалось ему в спину. – Неужели ты не слышишь, что я всячески призываю тебя к нему? Чтобы ты понял греховность всего суетного, тленного. Уж кому и знать про суетность тленного, как не мне?
Ему не ответили. Джейк Саммерс уже был в дверях.
– Ты каким идиотом был, таким и остался, – сказал гробовщик. – Я думаю, что падение с качелей было причиной… Ты был совсем крошкой тогда.
– Отец, может, у тебя есть какие-то другие сыновья? – обернулся Джейк. – У нас никогда не было качелей.
Возникла пауза. Саммерс машинально прикоснулся к маленькой отметине с правой стороны рта, которая как-то бросилась в глаза Фоксу, о которой в свое время спрашивал компаньон, и даже миссис Маллоу когда-то поинтересовалась: «Откуда у вас этот шрам, Джейк?»
– Болван! – рявкнул отец. – С каких качелей ты упал, в таком случае?
– Я упал с качелей в Баттери-парке. Мне было тринадцать. Когда я вернулся домой, ты выпорол меня, не задавая никаких вопросов.