Вечером супруги заняли места в спальном вагоне отправлявшегося на Лазурный берег «Синего поезда»: им хотелось вновь посетить места своих первых интимных свиданий, да и потом, издатель, к которому присматривался Клод, отдыхал в тот момент на вилле в Антибе.
Розина пообещала писать мне. Через неделю я действительно получил от неё следующее послание:
Дорогой друг,
Наше путешествие прошло удачно – и уж наверняка спокойнее, чем то, что проделали мы с вами несколько месяцев назад в вашем болиде с его 60 лошадиными силами: до Марселя я добралась не такой растрёпанной!
Погода стоит скверная, ресторан, где нам подавали тех поразительных морских ежей, закрыт. Я постепенно учусь премудростям домашнего хозяйства. Клод уже не в состоянии обойтись без моей помощи, и я днями напролёт переписываю его черновики. Он споро принялся за работу над очередной книгой, я посоветовала ему привнести туда какое-то новое дыхание: так трудно дать ему понять, что настоящим характером нельзя обзавестись походя!
Вчера мы были в зоологическом саду, там сейчас представлена удивительная коллекция приматов, поистине отражающая все классы человеческого общества. Так, Клод показал мне сенатора с ухоженной седой бородкой, богатую старуху-вдову, рассудительного пролетария, альфонса – но поэта он там не нашёл: возможно, потому что сам принадлежит к их числу, как по-вашему?
Мне скорее показалось, что узы Гименея лишили Ларенсе былой хватки, и если в первом письме это только чувствовалось, второе окончательно подтвердило мои подозрения:
Мы прибыли в Канны, вторую остановку нашего путешествия: публика просто блестящая, у карточных столов не протолкнуться, я без конца проигрываю в баккару, что приводит в ужас моего супруга! Это портит ему настроение, в остальном же он чрезвычайно обходителен[184]. Работа над книгой продвигается медленно, он отыскал некоего графа из Валахии, которому теперь читает свои рукописи: этот милый старик признался мне, что из-за морской болезни по ночам не может сомкнуть глаз, но что за удовольствие смотреть, как он дремлет подле Клода на террасе!
Что поделываете? Работаете ли над чем-то?
Так хотелось бы увидеть или прочесть какое-нибудь ваше творение. Отчего вы мне никогда не пишете?
Клод с нежностью вспоминает вас и по-прежнему питает к вам глубочайшее уважение. Мы часто вспоминаем с ним о событиях прошлого года, о тех милых мгновениях, которые провели здесь втроём……………
Терпеть не могу писать письма, вечно выбалтываешь, что´ у тебя на уме. Я ограничился тем, что отправил Розине следующие стишки, но ответа до сих пор так и не получил.