Гладких единиц.
Ничтожных услуг.
И всё это – Лу.
Оно ужасно,
однодневно,
односложно.
* * *
Знайте!
Лу – вечерняя исповедь,
причастие.
И участие.
Устные причитания
усатых кабалеро.
Жестикуляция
безпупых,
безногих,
безрогих.
* * *
А впереди стрельбище безоружных.
Безлуких.
Скачка безлошадной прачки
на двухголовом верблюде.
Стачка в трёхкомнатном овраге.
* * *
И снова скачки:
безбровых.
безхвостых.
безротых.
На шкафах.
На комодах.
На трёх чреслах.
на двух паломниках,
даже повойниках.
* * *
Наконец – прелюдия,
с беззвучной одышкой.
Потом гуцул.
Всех превосходящий.
Непременно падающий.
Затем воспитание гуцула
прелесть гуцула
темя
тело
пепел гуцула.
* * *
И скачки безлошадных
на безногих ведьмедях,
на безколёсых велосипедах.
Многоголовых прачках.
На многококих
многооких рыбаках.
Рыбах из прекрасного Номи.
* * *
Потом корсары,
потом единица желания.
Велосипед.
велосипед,
воссед.
Кубок мудрости в гнезде понятий.
И всё это вместо слухов:
дворовых,
паровых,
портовых,
ковровых – атмосферических,
всяких.
* * *
А из-за угла —
трепет и мечта эвенка.
время – эвенка.
И снова, непременно, эвенк.
* * *
Глупость,
грубость,
прелесть…
И ещё кубкообразного ежа.
* * *
Мудрость греческих каблуков.
Грязных корсаров.
грозного простора,
трепет над проспектом
радость над пропастью.
Лепет одряхлевшей эвенковой супруги.
* * *
Она мечта ВР плюс – Лу,
которое кашляет.
Без мечты ВЗ плюс Лу,
которое чихает.
С приложением Ы.
При минусе – Лу,
которое фыкает.
* * *
Потом разлука с Номи.
Прогулка —
от ночного Урала
до мечты об Урале.
Где индустриализация.
Паспортизация.
Канализация.
* * *
Причастие грузных пабубков.
Пастухов
пидтухов
цесарок.
Из пробирок
из курлюров
мимолётных усекирок.
* * *
И прочее:
в кустах,
в лесах.
Среди саженцев.
В негромких, но быстрых перелесках.
С белой шапочкой.
Синими волками.
Зелёной бабушкой.
С лиловатыми конями самого Гаврилова.
Он – Лу.
Единый,
единожды повторяемый.
Одним голосом,
двумя,
тремя,
четырьмя,
пятью…
и так далее.
* * *
Не в ледяном предбаннике,
в отдалённом пространстве.
Где ютится карзина.
с грустным петухом,
который не Лу,
а – Ру.
Это в отдалённом пространстве.
Где ютится карзина
с грустным петухом.
Отдалённый шар
прямо над ним.
* * *
Потому что Ру – пидтух,
обыкновенный воздухоплаватель,
который плывёт.
Частично потухая.
* * *
В ту дождливую ночь
причастие отправлял – он.
Ни пидтух,
ни Гаврилов.
Только – он.
Тогда, разбиваясь в крах,
Лу и становится – им,
обязательно им.
Именно тогда те двое и вошли.
В подвал входят жандармы.
* * *
А гаврилов, который Ру,
сел на жеребёнка
огромного, уморительного
и вылетел прочь.
* * *
Только превращённый к тому времени.