— Может, так начинается ранний климакс? — высказываю равнодушное предположение.
— Больше похоже на беременность. Ты делала тест?
— Что? — опираясь на локоть, я привстаю в кресле, широко открыв рот.
— Матка увеличена и в тонусе. Сейчас сделаем тест. И УЗИ…
— Нет! Нет, зачем?
— Чтобы подстраховаться. Если это беременность, то кровянистые выделения могут быть весьма неприятным сигналом.
Елена Васильевна отходит. Я опускаю ноги с подколенников. Те, будто ватные, шлёпаются вниз. А дальше всё как в густом тумане: тест, датчиковое УЗИ.
— Не нравится мне это. Давай так: я прямо сейчас поднимаю тебя в отделение патологии, ты звонишь счастливому папаше, он привозит тебе всё необходимое и…
— Нет!
— Нет?
— Нет никакого счастливого папаши. Это ошибка. Одна большая ошибка. Простите… — я хватаю свои вещи и начинаю торопливо одеваться. Осознаю ли я до конца, что делаю? Наверное, да.
— Ты не понимаешь. Выкидыш может случиться в любой момент!
— А может, я только этого и хочу?! — ору, нелепо застыв с одной ногой, вдетой в брючину.
— В таком случае я бы рекомендовала прервать беременность. Но и это лучше сделать под наблюдением.
Слова Елены Васильевны для меня как холодный душ. Прервать беременность… Это ведь что-то немыслимое. Такой вариант я не рассматривала даже в восемнадцать. А теперь, спустя двадцать лет, он кажется единственно верным. Боже мой!
— Н-не могу. У Котьки завтра операция, я н-не могу. Может быть, потом.
— Саша, у тебя есть человек, который за тобой приглядит? С кем ты сюда приехала?
— С Победным, — отмахиваюсь. — И не волнуйтесь, доктор. Я одна не останусь.
Вру! Вру безбожно. Потому что я одна уже очень и очень давно.
— Если кровотечение усилится — обязательно обращайся в больницу! Звони мне, если понадобится, в любой момент.
Я хладнокровно киваю. Подхватываю сумочку и ухожу. Борис вышагивает туда-сюда по коридору, вдоль стены, завешенной информационными стендами.
— Ну, что сказал доктор?
— Что всё нормально.
С губ Победного срывается вздох неприкрытого облегчения.
— Тогда что с тобой? Как она это объясняет?
Я, хоть убейте, не могу об этом говорить. Желая поскорей покончить с неприятным разговором, я выдумываю то, что ни один мужчина в здравом уме не захотел бы обсуждать.
— Она это объясняет ранним климаксом.
— Чего? — как я и ожидала, Победный растерянно хлопает ресницами.
— Раним климаксом. Так ты отвезёшь меня? Или мне вызвать такси?
— У тебя климакс? Тебе же тридцать девять!
В его голосе звучит неприкрытое обвинение. И от этого мои онемевшие губы растягиваются в улыбку. Кажется, ещё чуть-чуть — они лопнут от натуги, и брызнет кровь.