— Хочешь сказать, что не вернулась бы, даже если всем было на это похрен?
— Я думаю, что это вообще бессмысленно обсуждать. Потому что ты ничего не сделал для этого. Даже не извинился.
— По третьему пункту согласен. Языком чесать я не люблю. А вот по второму… Ты правда считаешь, что я мог бы сделать хоть что-то сверх?
Победный намекает на свою помощь. На то, что он всегда рядом, всегда на подхвате. На то, что он помогает, максимально вовлекается во все процессы, происходящие внутри нашей семьи. Но каким боком это к нам? И к доверию, которого больше нет.
— Я ценю все, что ты делаешь. И ты прав, вряд ли кто мог бы сделать больше.
— Но? Есть же какое-то «но»? Правильно?
Победный наливает вино в бокал и протягивает мне. Я вдыхаю букет…
— Ага. Я тебя не ощущаю своим. Я не верю тебе. И себе рядом с тобой не верю. То есть по отдельности, да. Все класс. Лучше не может быть. Но когда мы вместе… Знаешь, я, наверное, просто больше не верю в нас. Да, точно. Все дело в этом.
Вкуснейшее вино я допиваю залпом.
— Нам будет легче пережить это все вместе.
— Вот. Во-о-от! Видишь? А я о чем говорю? Тобой руководят довольно рациональные вещи. А потом…
— Это нормально. Мне не восемнадцать! И тебе тоже.
— А потом в дело опять вмешаются чувства, и все рассудочные решения, все обещания будут нарушены.
— Очень красиво ты говоришь. Умно. Только я никак не пойму. А почему ты решила, что сейчас я руководствуюсь одной только головой?
— Еще скажи, что воспылал ко мне страстью. — Я встаю, отставляю бокал и шагаю к ступенькам, ведущим с веранды. Да только Победный останавливает меня на полдороги. Довольно бесцеремонно дергает за руку и, перехватив ладонь, прикладывает ту к своему члену.
— У тебя есть другие объяснения этому?
Он божественно тверд. И до сих пор знаком мне каждой чертовой клеточкой. Тело по привычке отзывается, реагирует… Мое изголодавшееся по ласкам тело.
— Ты отвезешь меня? Или лучше вызвать такси? — я не дергаюсь, так и стою с рукой на его члене и маской холодности на лице.
— Сашка, ну, ты чего такая, а? Сашка… Ну, что мне сделать? Я что угодно сделаю…
— Предупреди Аллу Сильвестровну, что мы заедем за Миром. Пусть он потихоньку собирается.
Победный бормочет под нос проклятья, но все же отпускает мою ладонь. Я сбегаю по ступенькам, напоследок провожу пальцами по лепесткам той самой розы. Пройдет еще пара дней, и бутон распустится во всю силу. А следом и еще пять. Именно столько бутончиков я пока насчитала. Борис идет за мной, разговаривая с кем-то по телефону.
— Мама сказала, что завезет Мира к тебе сама. Заодно и Котьку повидает.