Уже в машине вспоминаю про Мира. Вступив в борьбу за одного своего ребенка, мы так мало себя отдаем другому.
— Мир!
— Да, мам. Ты чего хотела?
— Как что? Забрать тебя. Кино ведь уже закончилось.
— А, ну, да. Мы тут еще решили поесть.
— Заехать за тобой попозже?
— Не-а. Меня родители Ромахи подвезут.
— Точно? Если нужно — я заеду. Мне нетрудно.
— Без проблем. Ну, все, ма, тут уже мой заказ готов.
— У тебя хоть деньги есть? — спохватываюсь в последний момент.
— Мне папа переводит каждую неделю.
Я представляю, как на этой фразе Мир закатывает глаза, и улыбаюсь.
— Ну, ладно. Папа сегодня, кстати, напросился к нам ночевать.
Вместо «супер», которого я жду, на пару томительных секунд в трубке повисает тишина. А потом Мир осторожно интересуется:
— Что-то случилось? Мне лучше приехать домой?
— Нет-нет, что ты! Все нормально. Просто папа…
— Ни с того ни с сего решил у нас заночевать?
Мир… Когда он повзрослел за эти дни? А я не заметила. Зажимаю переносицу между большим и указательным пальцами. Идея с Англией уже не кажется мне плохой. Возможно, нам действительно стоит оградить сына от происходящего. Хоть так его оградить…
— Я думала, ты будешь в восторге, потому и согласилась.
— Ну, ладно… Тогда до вечера, да?
— Да, до вечера, сынок. Обнимаю.
Дома непривычно тихо. Не доехали они, что ли? Разуваюсь. Заглядываю в гостиную. Глаза не сразу привыкают к полумраку. А потому сидящего в кресле Олега я замечаю не сразу.
— А где все?
— Катя с отцом. Не стал им мешать.
— Ясно.
Надо бы пойти переодеться, но что-то либо в выражении его лица, либо в застывшей неестественной какой-то позе заставляет меня задержаться.
— Ты в порядке?
— Небольшие неприятности на работе. Отец… А, черт с ним.
— Не хочешь поделиться? Наверняка ведь станет легче.
— Я не привык ныть.
— Потому что этого не поощрял отец?
— Ты решила поиграть в психоаналитика?
— Нет. Просто хотела помочь. Не бери в голову.
Я разворачиваюсь на пятках и иду в ванную. В ушах гул, из-за которого я не слышу, что Олег увязывается за мной. Ловит за руку. Я оборачиваюсь.
— Прости. Не хотел тебя обидеть. Просто…
Какой же нескончаемый день. Сколько боли. Чужой, своей, нашей общей… Олег стискивает кулаки и прижимает один к губам, носу… Его глаза воспалены. Как будто от недосыпа. Или разъедающих их слез.
— Просто… Все катится черт знает куда. Я ничего… Ничего абсолютно не контролирую. Ни в одной гребаной сфере жизни.
Я понимаю, что пячусь, когда натыкаюсь спиной на стену. Олег нависает надо мной. Его колотит. Взгляд — дикий, как у загнанного зверя.
— Олег…
— Я справлюсь… Это просто слабость. Она пройдет.