— Ну, тогда мы пойдем.
— Ага. Мир!
— Да?
— Ты когда отпускаешь змея, начинай помалу травить леер. Ветер сильный, важно не обжечь руки. А еще лучше… На… вот. Перчатки надень.
— Большие, неудобно.
— Это лучше, чем получить травму. Идём, покажу, как надо.
Эти двое бегают по пляжу за змеем всё то время, что я готовлю. Из небольшого окошка, расположенного аккурат над мойкой, мне их хорошо видно. Давид Ефимович действительно в отличной форме. Я сама бы уже померла столько мотаться. А он ничего, если только вспотел. Перед тем, как начать накрывать на стол, кричу им, чтобы приводили себя в порядок.
Конечно, не обходится без неловкости. Как и всегда, когда приходится сидеть за одним столом с совершенно незнакомым человеком. Впрочем, когда мы за стол садимся, неловкость как раз исчезает. Как положено, сосед приходит не с пустыми руками и приносит бутылку хорошего местного вина. Именно на алкоголь я поначалу списываю и свою раскованность, и непривычную, в общем-то, болтливость. Я и с друзьями-то не особенно люблю делиться чем-то личным, а тут — совсем чужой человек. И вроде не наседает, не выпытывает ничего. А я с такой охотой и вообще без задней мысли выкладываю ему всё-всё. Но даже осознание этого приходит ко мне слишком поздно.
— А вы?
— Что я?
— Вы кто?
— Я? Да никто. Обычный пенсионер.
— Уж не знаю, кто вы, Давид Ефимович, на самом деле, но вряд ли обычный пенсионер так мастерски бы проник в мой мозг.
Иронично улыбнувшись, я встаю из-за стола и начинаю собирать тарелки. Ноги как следует держат, я вообще не пьяна. Так что винить вино в том, что я ему столько о себе разболтала, — глупо. Меня разговорило вовсе не что-то, а кое-кто. Сидит вон, в ус не дует. Не отпирается даже.
— Давайте я помою посуду. Готовить я не умею, а вот с посудой управляюсь неплохо.
Злиться, когда тебе предлагают помощь, не получается. Я вздыхаю и отступаю от раковины.
— Вы психолог? Или что-то вроде того?
— Вы угадали.
— Я не просила консультации.
— Но она была вам нужна. Когда выговоришься, всегда становится легче. Ещё вина?
— Если вы прекратите ваши штучки.
— Ладно, — он смеётся, ведёт по щеке загорелой рукой. Мой взгляд уже в который раз привлекает неровный шов.
— Что это?
— Бандитская пуля. Ну, я пойду.
— Это нечестно — выпытать обо мне всё, и не сказать о себе вообще ничего, — бегу за ним. Мир возится во дворе с допотопным велосипедом, который звонко дребезжит, когда едешь с горки, а в горку — заунывно скрипит.
Сосед мои нападки, улыбаясь, игнорирует. Остаток отпуска мы проводим, считай, вместе. Большую часть времени Давид Ефимович возится с Миром. Но иногда мы прогуливаемся и вдвоём. Он галантен, тактичен и не позволяет себе ничего лишнего. Но каким-то образом я чувствую, что нравлюсь ему, как женщина. Мелькает даже мысль завести курортный роман. Ну, а что? Так многие делают. Но я тут же отказываюсь от этой идеи. Слишком много у меня проблем, чтобы добавлять себе ещё. Напоследок мы обмениваемся визитками. Он обещает звонить, если появится в наших краях. Я знаю, что таким обещаниям не стоит верить.