Мир в полнейшем восторге от нашего с ним путешествия. Загорелый, румяный, будто напитанный солнцем, он так оживлён, что мне, дабы хоть как-то ему подыграть, приходится поднапрячься.
— Папа! Папа! Мы здесь!
— Это ты ему сказал, что мы возвращаемся? — удивляюсь я, завидев среди многочисленных водителей на парковке макушку бывшего.
— Ну, а кто еще?
Гремя небольшим чемоданчиком по кое-где просевшей плитке, Мир трусцой подбегает к Победному и крепко обнимает отца. В ответ тот хлопает его по спине.
— Отъелся, кажется.
— Непонятно — за счёт чего. Он целыми днями по пляжу носился. Привет, Борь…
Меня приветствуют уже ставшим традиционным поцелуем. Победный целится в губы, я в последний момент отворачиваюсь, и его губы мажут по тронутой солнцем щеке.
— Тебе тоже отдых пошёл на пользу. Хорошо, что Ленка уговорила тебя развеяться.
Победный отбирает у меня чемодан, запихивает в багажник, следом отравляется чемодан Мира. В салоне на всю мощность работает кондиционер, а снаружи — полуденная жара. Воздух до того раскален, что картинка перед глазами колеблется. Я ёжусь, и тысячи мурашек выбегают из своих тайников, чтобы посмотреть, что случилось. Руки покрываются гусиной кожей. Последнее не укрывается от Бориса.
— Прикрутить?
— Если только чуть-чуть. Как вы тут? Что нового?
— Да ничего. Рутина. Лучше расскажите, как съездили.
— Супер! Я поймал во-о-от такую рыбу. А ещё мы с Давидом Ефимовичем запускали змея. Он мне его починил, когда тот поломался. Даже новый не пришлось покупать. Мама говорит, что это и есть разумное потребление.
— Давид Ефимович, значит?
Борис ненадолго отвлекается от дороги. Поворачивается ко мне. Я чувствую, как его давящий требовательный взгляд скользит по моему профилю. Смешно, но из всей Мироновой трескотни он обратил внимание всего на два слова.
— Угу. Это наш сосед. Он о тех краях всё-всё знает. Правда, ма? Нам даже не понадобился гид.
— Да-да. Здорово сэкономили.
— Ну просто сказка, а не мужчина. Твой друг?
— Нет, — закатываю глаза. — Мы познакомились случайно. Давид Ефимович помог Миру с воздушным змеем, он же все тебе объяснил.
— Значит, вы подружились потом? Ну, раз вместе таскались.
— Там очень уединённое место. Без компании Мир бы заскучал. Не начинай, пожалуйста.
Но Победный меня будто не слышит.
— И чем же он занимается?
— Кто? Давид Ефимович? Он пенсионер.
Последнее несколько Борьку успокаивает. Может, в его представлении пенсионер — это сморщенный дедушка с тростью и вставной челюстью. И хоть Давид Ефимович совершенно не такой, я не спешу развеивать догадки Победного, ведь в противном случае он доконает меня своей ревностью, на которую, мягко говоря, вообще не имеет права.