Понимая, что нельзя поддаваться глупой, ничем пока не подпитанной панике, я усилием воли отсекаю от себя все «а если?». Может, ничего такого вообще ещё не произошло, а я уже себя накрутила до дрожи в конечностях.
Пьём чай с заморскими вкусняшками, Котька выглядит оживлённо, что не может не радовать. Она хохочет, делает с Динкой селфи и выставляет в «Инстаграм». Одного не пойму — на кой ей фильтры. Но своё мнение я держу при себе.
— Ну всё, пап, я наелся! Теперь мы можем уже поехать?
— Ты точно не поедешь с нами?
— Нет. Дел полно.
Убираю чашку в посудомойку и иду, чтобы проследить за сборами сына. Тот такой, что возьмёт половину ненужного, а о том, что может понадобиться, даже не вспомнит. Сборы проходят быстро. Выпроваживаю этих двоих, с облегчением закрываю дверь.
— Эх, мама!
— Что?
— Ну, что ты его всё отталкиваешь? Он же классный. Дин, подтверди!
— Что подтвердить?
— Папа у меня классный?
— О, да! Я бы сама с ним замутила.
— Эй! Бесстыжая, ну-ка, держи свои грязные фантазии при себе. — Котька хохочет и тычет подружку в бок. А мне почему-то не видится в этом ничего смешного. Может быть, потому, что и Дина в ответ начинает смеяться не сразу.
— Пойду разберу чемоданы, — бросаю я, подчеркивая, что не собираюсь обсуждать ничего другого.
На всё про всё уходит где-то час. Меньше, чем я думала. За это время с работы возвращается Олег. Как всякий воспитанный мальчик, заглядывает поздороваться. Я приветствую его лёгким взмахом руки и улыбкой. Олег пытается улыбнуться в ответ, но выходит что-то больше похожее на оскал. У глаз, где их ещё не так давно не было, собираются тонкие морщинки.
— Как отдых?
— Прекрасно. Тебе, кстати, тоже не мешало бы.
— На том свете отдохну.
— Не смешно.
Олег отрывисто кивает:
— Да, ты права. Знал бы я, когда с Катей знакомился, к чему это приведёт.
Я отбрасываю косметичку. Зубы сводит от мутной злобы, поднимающейся откуда-то изнутри. Из самых-самых потаённых глубин души.
— И что тогда? Не знакомился бы? — цежу сквозь стиснутые зубы. Я действительно сжимаю челюсти так плотно, что у меня начинает пульсировать в голове. А ведь ещё недавно я относилась с пониманием к тому, что ему в самом деле сложно.
Олег игнорирует мой вопрос. Подпирает затылком стену и несколько мучительно-долгих секунд бесцельно пялится в потолок, а после уходит, тихо прикрыв за собой дверь. Я возвращаюсь к работе, чтобы не анализировать то, что сейчас произошло. А работы хватает. Пока меня не было, никто особенно за хозяйством не следил. Поверхности в моём кабинете посеребрила пыль. Я сметаю ее тряпкой. Я чищу, мою и тру.