— Эй, ты! Мы приехали.
Моргаю. Даже это легкое движение век взрывается в моей голове адской болью. С губ срывается стон.
— Что такое?
— Голова. Очень болит. Похоже на сотрясение.
— Не нужно было сопротивляться. Вела бы себя умней — нам бы не пришлось…
— Идти на преступление? — через силу выдавливаю из себя. На то, чтобы открыть дверь, нет сил. Но, похоже, это тоже мои проблемы. Вываливаюсь из машины. Раскачиваясь из стороны в сторону, как на изрядном подпитии, подхожу к машине Алана. Дамир выходит из нее первым. Зареванный и несчастный.
— Он всю дорогу ныл и требовал маму!
— Это нормально. Ему всего три.
Боль придавливает к земле, но я один черт осторожно подхватываю сына на руки. Шапка слетела с его темненькой головы. Я зарываюсь носом в темные волосы на макушке:
— Все хорошо, мой малыш. Все будет хорошо. Я рядом.
Ноги подкашиваются. Я начинаю заваливаться. Но, к счастью, меня успевают подхватить прежде, чем я падаю. Сквозь окутывающий меня туман слышу громкий рев Дамира. Чью-то отрывистую женскую речь, слышу Алана… Но, как ни стараюсь прийти в себя, реальность уплывает. Сознание гаснет. Уходит боль, и я погружаюсь в беспамятство.
Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я прихожу в себя. Голова все еще болит, и перед глазами все расплывается.
— Очнулась? Как ты? Что-нибудь болит?
Склонившаяся надо мной женщина говорит правильно, но с акцентом.
— Где мой сын?
— С ним все хорошо. Он выкупан и сыт.
— Я хочу его видеть!
— Увидишь. Как только наступит утро.
— А сейчас…
— Сейчас третий час ночи. Ты очень долго спала. Врач сказал, что у тебя легкое сотрясение.
— Меня осматривал врач?
— Конечно. Ты же не думаешь, что нас не волнует твое здоровье?
На языке вертится злой ответ, но это женщина так добра ко мне, и мне бы не хочется ее обидеть.
— Кто вы?
— Я — Зарина. Мать Алана.
— И Гурама, ведь так?
— Гурам навлек позор на нашу голову…
— Но от этого он не перестал быть вашим сыном, не так ли?
Зарина молчит. Хмурит темные брови и отводит взгляд, будто сам разговор об этом для нее невыносим.
— Алан поручил мне организовать вашу свадьбу. Поскольку положенный траур не выдержан, это будет скромное торжество…
— А вы в курсе, что я не давала согласия на брак
— Закон не требует твоего согласия. Это… обычай, которому тысячи лет.
Понимаю, что ничего не добьюсь и, стиснув зубы, спускаю ноги на пол. Ступни утопают в ворсе богатого ковра.
— Ты куда? Доктор велел тебе отлежаться!
— Я хочу видеть сына. Где он?
— Нельзя!
— Вы же сами мать! Неужели так трудно понять, что я… — в глазах темнеет, и я зажмуриваюсь, пережидая, пока головокружение пройдет. — Я просто хочу увидеть своего сына. Сейчас. Пожалуйста…