Наконец, я решительно приложила трубку к уху. Один гудок, второй, и почти сразу же тихое, хриплое:
- Да?
- Вероника Заяц?
- Да… А я с кем говорю?
- Меня зовут Татьяна, – соврала я, - я кастинг-директор. У нас есть для вас роль, и мы бы хотели, чтобы вы подъехали на пробы.
Я его не узнал. Голос в трубке… Настолько он был хриплым. Мне даже пришлось еще раз свериться с номером абонента, чтобы убедиться, что это действительно…
- Ника?
- Вера! – просипела она.
- Что-то случилось? Ты заболела?
- Вот еще! Голос сорвала. Никогда так не смеялась… А ты?
- Не смеялся ли я? – свел брови, понимая все меньше из нашего разговора.
- Нет! С твоим голосом все в порядке? У нас сегодня съемка, и не хотелось бы, чтобы…
- Ты поэтому мне звонишь?
На той стороне связи повисла пауза. Будто Ника… или правильней Вера… собиралась с силами.
- Нет. Не поэтому. Мне нужна твоя помощь. Прямо сейчас… ты не мог бы подъехать к телецентру? Знаешь, там небольшая кофейня на первом этаже? Это важно!
- Но…
- Ты мог бы или нет? Я все на месте объясню, чтобы не терять время!
- Через полчаса буду, – пообещал я и поинтересовался: - С тобой точно все хорошо?
- Полегче, Гуляев. А то еще немного, и я действительно поверю, что тебе не все равно.
- Мне не все равно.
- Ах, да. Я же выпускающий продюсер твоего шоу.
- Дело не…
Я не успел договорить. Вера оборвала вызов. Наверняка ей проще было думать, что я волнуюсь о ней как о своем сотруднике. Но она ошибалась. Здесь было замешано что-то личное. То, что теперь горчило на языке и ворочалось внутри, отдавая тупой болью под ребрами… Я сполз на заднице к краю кровати. Провел ладонью по лицу, стряхивая паутину сна. Может, и хорошо, что она положила конец нашему зашедшему не туда разговору. В конце концов, ну что бы я ей ответил? Что волнуюсь о ней? И ладно, если бы она просто мне не поверила, а вот если бы вдруг спросила, а, собственно, какого черта? Что бы я ей сказал? Потому что люблю тебя?
Ну, ведь глупо. Откуда мне было знать, что такое любовь? Я даже не был уверен, что способен на это чувство. Сколько вокруг меня вилось баб? И ни об одной из них я не думал больше, чем этого требовали обстоятельства. Ни одной женщины не любил, не уступал ни миллиметра в сердце, не отдавал ни грамма себя. Они приходили в мою жизнь случайно и, не задерживаясь, уходили. Только Ника стояла особняком от всех. Те наши отношения, которые, не сваляй я дурака, могли бы стать… да, наверное, уже были для меня чем-то большим. Но была ли это любовь? Я даже сейчас не был в этом уверен. Так что без вариантов. Меньше всего я хотел бы начинать со лжи все заново.