После первой «штрафной», когда приятно жгучее тепло растеклось от живота к ногам и к голове, Алексей почувствовал усталость — сутки ехал не очень удачно, да и не до сна было: думалось о будущей службе. Новое назначение — не командир, не инженер, хотя за плечами инженерное образование. И от этой планиды никуда не уйдешь, хотя одно, конечно, хорошо: по-прежнему остается ракетчиком. Ракетная техника… Он с нею познакомился в Кара-Суе. А что тут? Какая стезя его ждет? Ракеты, «Катунь» — там, а тут — штаб… Он отогнал эту мысль, потому что все пока представлялось туманным, пугающим своей неизвестностью. Значит, в сторону пока об этом…
— Как наука, Сергей? — Он нагнулся к Умнову.
Тот поправил на переносице очки двумя пальцами — мизинец привычно оттопырился.
— Толкаем вбок. Вперед — ума не хватает, назад — начальство не позволяет.
— Ишь ты! — отозвался Костя. — Кажется, Ницше сказал: скромность украшает человека, но без нее уйдешь дальше! Так-то, Сергей!
Он весело смотрел на них, но, спохватившись, сдул улыбку:
— Ба, Алексей! Ты же не знаешь ничего! Не только по поводу праздника мы тут — наш Серега, брат, кандидат наук. Во!..
— Каких?
— Технических! — вскинув бровки, выглянула из-за мужа Лелечка. — Какие-то там шары надо кидать… Ему без этого дали.
— Она права. Без защиты диссертации! — Костя пошел вдоль стола, чокаясь с гостями.
Звякнув рюмкой о рюмку Алексея, смущенно моргая под очками, Умнов проговорил:
— Ничего особенного… Как говорят у нас, ученым можешь ты не быть, а кандидатом быть обязан.
— Поздравляю, — проговорил Фурашов.
— За ученых! — провозгласил Костя и, держа левую ладонь под дном рюмки, выпил залпом.
Алексей улыбнулся: у Кости так и осталась привычка подставлять левую руку под рюмку, чтоб не пролить «драгоценные» капли.
После тоста многие встали из-за стола, сдвинули стулья. Лена, жена Кости, высокая, с копной начесанных каштановых волос, включила радиолу. Начались танцы…
Алексей остался сидеть с Сергеем Умновым — Лелечка упорхнула танцевать с соседом. У стола трое мужчин курили, среди них был и Костя. Он уже заспорил, густо басил:
— Э-э, не скажи! Сергея надо раздразнить, как медведя, — это да! А уж когда встанет из берлоги… Алексей, — обратился он, — помнишь, что Серега отмочил с начальником квартирной части академии? Частная квартира, печное отопление, а холодина в ту зиму — как в космосе… Ну, помнишь?
Алексей улыбнулся: история тогда нашумела на всю академию.
— Помню! Ребят привел в кабинет… Пусть поживут, пока пройдут холода…
— Точно! Начкэч дара речи лишился.
Мужчины грохнули, а Умнов, поправляя очки, проговорил: