— Ясно. Значит, ничего не сказала. Вопрос, что сказали остальные соседи? И как на меня вышли эти ребята? — Размышлял он вслух. Эх, не умею я врать.
— Так, а что им от тебя нужно?
— Меньше знаешь — крепче спишь! — Вот так вот. Сказал, как отрезал. Да, не очень-то и хотелось!
Посылку оформлял Антонов, а я стояла и дивилась его почерку. И завидовала. Ну зачем, зачем мужчине такой почерк?! Такие ресницы?! Такие волосы?! Такие… Стоп! Стоп. Не отвлекаться! Хватит и почерка. Не заслуживает он такого восхищения.
— Ты скоро там? — грубо поторопила я, чтобы, не дай Бог, не догадался о направлении моих мыслей.
Удивленно подняв глаза, развел руками.
— А тебя, собственно, никто не держит. Можешь идти домой. Я устал повторять, что в тебе нет никакой надобности.
Я заткнулась. Что ж, справедливо. С его точки зрения.
Никто, возле почты нас не ждал, и отобрать ничего не пытался. До дома доехали спокойно. Но, несмотря на все это, опасения оставались. Поэтому, выйдя из машина, я терпеливо дождалась Антонова, чтобы вместе дойти до квартиры.
— Ты чего? — удивился он, наткнувшись на меня. Я замялась. Признаваться или нет?
— Боишься? — довольно хмыкнул он.
— Опасаюсь. — поправила я. — Мало ли, кто еще тебя ищет.
— Не боись! Пусть они нас боятся! — И, для наглядности, сунул мне под нос кулак. Да уж, тут есть чего бояться.
* * *
Из-за недосыпа, с утра была как сонная муха, с трудом вникая в происходящее. Лениво дописывала отчет. В принципе, это дело Антонова, но он на работе еще не объявился. За ночь, прилично припорошило снежком, и с улицы слышались смех и крики. Это наши сотрудники, забросив все дела, дружно рубились в снежки, поделившись на две команды. Одна, под предводительством шефа, другая секретаря.
— Тамара!!! — донесся из-за окна молодецкий директорский покрик. В стекло хлопнулся снежный ком. Я подскочила к окошку. Борисыч, в съехавшей набок шапке, с раскрасневшимся лицом, зазывно машет мне рукой. — Скорей, на подмогу! Забивают!
Накинув куртку, с предчувствием развлечений, кинулась на улицу. По игре в снежки, я спец. Даже в детском доме, меня частенько приглашали поиграть. Меткость и дальность попадания удивляла и меня саму.
С подкреплением в моем лице, мы уверенно теснили оппозиционеров к дороге. Войдя в раж, я начала улюлюкать при каждом попадании, поддразнивать их к более решительным действиям. А ну как, раскроются, а мы их, бац! И облепили с головы до ног.
— Гаси их, Томка! — О, шефа, кажись, проняло. Грех не послушаться. Взяв на прицел вражеского предводителя, я, со всей дури, пульнула в нее, хорошо спрессованным снежком. Алла Афанасьевна пригнулась, и снаряд попал, в обнаружившегося за ней Антонова. Он как раз припарковался и выходил из машины. А не фиг! Тут стоянка запрещена!