– Врата, – еле слышно произнёс Коджи. – Кто-то открыл Врата. Ничему не удивляйся. И – держись.
Кожа его рук вмиг начала темнеть. Густая и тягучая рёку хлестнула злыми плетьми вокруг, будто отгоняя злых цуми.
У меня закружилась голова. Рядом плескалось столько силы, что можно было опьянеть. И это учитывая, что сила чужая, совершенно не похожая на рёку Шенгаев.
Земля вздрагивала снова и снова. Теперь я отчетливо понимала: кто-то бьёт в барабан. Огромный, старый, обтянутый кожей и сохранивший отпечатки сотен ладоней Верховных Шаманов.
Ритм заполнял от макушки до пят, будоражил, заставлял кровь бежать быстрее. Мне хотелось вырваться, оттолкнуть Коджи и кинуться к источнику звука. Ритм тянул, завораживал, приказывал всё бросить и мчаться к нему.
Я боролась с наваждением, уже сама изо всех сил вцепившись в учителя. Как ни странно, но именно прикосновение к нему держало и не давало поддаться странным звукам. И в то же время я боялась поднять голову и посмотреть ему в глаза. Потому что чувствовала: на человека Коджи сейчас не похож.
Ритм резко оборвался.
Небо вдруг практически упало на голову. Я вскрикнула. Перед глазами всё замелькало. В ушах засвистел ветер. Коджи сделал шаг вперёд. Очень… ломано, нехотя, будто боролся с неясным зовом так же, как и я.
Верх и низ поменялись местами. Звёзды заплясали в безумном хороводе, скалясь чудовищными мордами рюу.
Я зажмурилась.
А когда открыла глаза, то поняла, что мы находимся в пещере. Стоим на какой-то площадке и смотрим вниз, на пространство, где горит огонь. Только все видится странно и искаженно… темнее, чем обычно.
От цвета пламени мне стало дурно. Потому что оно красное. Красное, как кровь. С каждой секундой огонь разгорается все сильнее и яростнее. Все веселее и злее пляшет среди камней, так и пытаясь дотянуться до высокого статного человека, на плече которого висит барабан. И руки неустанно выбивают на нём ритм, который привел нас сюда.
Огонь гипнотизирует, раскачивается под каждым ударом. Человек обходит его вокруг, не медленно, но и не быстро, словно находясь в трансе.
Я не могу рассмотреть лица человека – оно скрыто маской тэнгу. Волосы заплетены в косички, украшены массой колечек и зажимов. На груди амулеты из камней и костей, на запястьях и щиколотках – кумихимо из кожаных шнурков.
Невозможно определить, сколько лет этому человеку. Но мне почему-то кажется, что он давно не молод. И… опытен. Каждый шаг, каждый удар в барабан – выверены до волоска. Он знает, что делать, потому что делал это не один раз.
Человек что-то сказал, но очень тихо и шипяще – не разобрать. Потом повторил, потом – ещё и ещё. Слова слились в единый поток, который то нарастал, то падал, словно волны прибоя. Слова… не были похожи на человеческие. Это был зов. Только кого?