Ничего нового, однако, так и не случается. На коне в ту пору из эмигрантов только неутомимый, везде успевающий Дягилев и его триумфальная команда «Русских сезонов». Но Рерих давно выпал из его орбиты – для балетов Дягилева теперь рисует Пикассо, воистину настал «новый век».
У Рериха думы о другом. Ощущение краха Белого движения не покидает его. Единственная надежда на будущее – благополучное устройство судьбы сыновей. Хотя бы тут – светлые проблески, прямая дорога. Сын Юрий потом напишет в краткой биографии: «Осенью 1919 г. переехал в Лондон (Англия), где занимался в Школе восточных языков при Лондонском университете (персидское и санскритское отделе ние)»[226]. Выбор Юрием карьеры востоковеда – явно родительский. Его знания будут необходимы в том плане, который начинает формироваться в голове Рерихов. Без Юрия ни будущая экспедиция, ни ее самые опасные и авантюрные вылазки не состоялись бы.
Святослав же поступает в Королевскую академию искусств.
5
Но, в принципе, дела-то не так уж и плохи. Дягилев все-таки пригодился: он устраивает в Goupil Gallery в Лондоне 29 апреля 1920 года выставку картин Рериха «Очарование России». Спонсорами события стали Герберт Уэллс, Фрэнк Брэнгвин, лорд Гленконнор, сэр Сэмюель и леди Модехоар.
Две работы, представленные на выставку почетным комитетом Музея Виктории и Альберта, – это эскизы для тех самых, еще довоенных «Русских сезонов», то есть для «Весны священной» («На севере» и «Половецкий стан»).
Вернисаж приносит Рериху новое полезное знакомство: Альберт Коутс, который долго был дирижером петербургской Императорской оперы, представляет Рериху Томаса Бичема. Этот музыкант и одновременно фармацевтический магнат заказывает декорации для постановки в Ковент-Гардене. Он поручил Рериху восстановить декорации «Князя Игоря», купленные сэром Томасом у Дягилева, а также сделать эскизы к «Снегурочке», «Царю Салтану» и «Садко».
По всей видимости, англичанин собирался устроить что-то типа mixed-bill, то есть программы, где смешиваются представления оперы и балета, как это было в 1913 году в рамках дягилевских программ в театре Друри-Лейн. Бичем планировал вновь повторить успех этих постановок. Работы, поручаемые художнику, должны были быть щедро оплачены.
Рерих очень рассчитывал на этот большой проект, который принес бы ему средства, позволяющие отправиться в паломничество к святыням Индии и берегам Ганга. «К сожалению, сэр Томас обанкротился, и это сказалось на Рерихе, как и на многих других художниках», – рассказывает Селиванова[227].
На выставке Рерих снова встречает Шибаева. Об этом моменте Шибаев вспоминал так: «Конечно, с величайшим удовольствием принял любезное приглашение посетить его выставку в Goupil Gallery в мае 1920 года»