Мне это не нравилось. Это казалось неправильным для Кровавого Сердца. Я сменила тактику.
— У нас есть общий знакомый, — я прикрепила ручку к верху папки и взглянула на него в ожидании реакции. — Люк Аттенс.
Он непонимающе уставился на меня. Я понятия не имела, как он оказался в номинации «Учитель года», разве что харизма у него появлялась только после чашки кофе.
— Люк Аттенс, — повторила я. — Он был вашим учеником.
— А, — он кивнул, но не особо убедительно. — Ладно. Как давно?
— Я точно не уверена. Наверное, лет десять назад.
Он едва заметно пожал плечами:
— Через мой класс проходит много детей. Двести в год. Сложно запомнить всех.
Я подумала о Люке, о незамутненной ярости, искажавшей его лицо, и задумалась, как бы он отреагировал, если бы узнал, что Рэндалл Томпсон его не помнил.
Я решила рискнуть и солгала, пользуясь теми подсказками, которые оставил мне Люк Аттенс, в надежде на то, что Рэндалл среагирует.
— Он говорит, что вы непристойно себя вели с ним. В сексуальном плане.
Выражение его лица моментально изменилось, словно он захлопнул передо мной дверь.
— Нет. Абсолютно нет.
— Может, вы этого не помните, — предположила я.
Он посмотрел мне прямо в глаза, выказывая самые яркие эмоции с момента моего прихода.
— Я не педик, — четко сказал он, приподнимая уголок губ в презрительной ухмылке.
Хм-м. Один ключ подошел к замку. Сильная неприязнь к гомосексуальности. И что-то в его глазах, во вспышке эмоций говорило «насильник». Я видела много опасных личностей и не могла не узнать одну из них во плоти. Рэндалл был медленным и старым — скорее всего, запыхался и умер бы, преследуя жертву в лесу, — но все же было что-то гнилое в его настороженном взгляде.
Впечатления о нем начали прощелкиваться у меня в уме. Что-то сходилось с моим портретом, что-то — нет. Мои инстинктивные предположения о его характере против клинического мнения и портрета. Он не был невиновен, несмотря на возражения Роберта. У него были легкие признаки параноидальной шизофрении, но плохая гигиена и медленные движения не были уникальными отличительными признаками.
Главный вопрос заключался в том, был ли он Кровавым Сердцем.
* * *
Роберт подождал, пока мы выйдем из тюрьмы и до середины парковки, прежде чем спросить мое мнение.
— Я пока не знаю. Дай мне пройтись по записям, — я заметила фургон прессы в дальнем конце парковки и камеру, направленную в нашу сторону, и ускорила шаг.
— Гвен… — больше предупреждение, чем просьба. Он отпер машину, фары «Мерседеса» мигнули.
Я посмотрела ему в глаза поверх крыши машины и выудила из сумочки ключи.