— Не знаю. Я бросил офис и переехал на пляж Венис. Я нашел нуждающийся в ремонте дом у воды и занялся реновацией, — он потянулся к моей руке, но я ее убрала. — Ты, кстати, ошиблась.
— Шокирующе, — отозвалась я с каменным лицом. — В чем?
— Моя золотая рыбка еще жива.
— Ты забрал ее домой? — рассмеялась я.
— Ага. Отдал ей гостевую спальню. Она помогает мне с обустройством дома. Похоже, ей нравится жить на пляже.
— Тебе, кажется, тоже, — он казался более расслабленным, сбросившим окутывавшее его напряжение.
— О, я обожаю Венис. Я всегда говорил себе, что на пенсии перееду на Карибские острова, но… — он пожал плечами.
— Обошлось без экстрадиции? — сухо спросила я.
Он засмеялся:
— Ну, нет, но у меня были куда более благородные причины для сомнения.
Я поймала взгляд бармена и заказала водку с тоником.
— Да?
— Ну, ты здесь.
Я помолчала в замешательстве.
— И?
— И у нас незаконченные дела, — он поглядел на меня. — Как думаешь, сможешь втиснуть еще одного клиента?
Я посмотрела на меню:
— Знаешь, проработка скорби — это не моя специальность. Мои клиенты обычно немного помрачнее.
— У меня есть пара скелетов в шкафу, — признал он.
— И они бреются.
— Я могу побриться, — поморщился он.
Я провела пальцами вдоль его челюсти и потянула за необузданные, густые клочки бороды.
— Я бы предпочла, чтобы ты этого не делал.
Он потянул за край моего стула и пододвинул его ближе.
— Я также хотел отдать тебе это. Ты оставила его у меня дома.
Он что-то вложил мне в ладонь, и я, опустив взгляд, увидела кольцо с изумрудом.
— Роберт… — запротестовала я.
— Перестань, — приказал он. — Мы уже спорили на этот счет. Оно твое. Забирай. Считай это извинением за то, что я пытался тебя убить, — он скривился. — Так что, сможешь меня простить?
— Я не знаю, — я надела кольцо на безымянный палец правой руки. — Ты можешь простить меня за то, что не поняла, каким чудовищем был Джон Эбботт?
Он пристально поглядел на меня. Его взгляд дрогнул, когда он читал, судил и обдумывал то, что увидел в моих глазах.
— Думаю, уже простил.
Не простил. Была высокая вероятность, что он вообще никогда меня не простит.
— Как ты узнал, что он виновен? — спросила я. Единственный вопрос, оставшийся без ответа, преследовал меня три месяца.
Он вздохнул. Я знала, что он не хочет идти по той же дорожке, но мне нужно было знать, что такого увидел он и что пропустила я.
— Отчет со вскрытия Гейба. Тесты крови, — он повернулся к бару и взял напиток. — Уровень инсулина был идеальным, словно он все время был с помпой. Но для этого ему бы понадобились вливания.
— Так почему ты не заподозрил другого диабетика?