— Ладно, — нерешительно сказала она, желая, чтобы он открыл дверь и впустил ее. С каких пор он так приоткрывал дверь? Что он там прятал? Она бы заподозрила какую-то девочку, но после возвращения домой он никого не приглашал. И если подумать, то и никого из своих друзей, хотя он был общительным мальчиком.
Может, поэтому дом казался таким пустым. Она все ждала момента, когда он вернется к жизни. Раньше в доме было шумно. Она спотыкалась о бейсбольную сумку Скотта, небрежно оставленную на кухне. Ворчала из-за учебников, оставленных на столешнице, пустых банок из-под газировки, усеивающих каждую поверхность в комнате для развлечений, и открытых пачек чипсов, привлекающих муравьев. И да, всегда приходили дети. Обнаружить воскресным утром полдюжины спящих подростков в гостиной было нормальным явлением. Паренек по имени Ральф прожил два месяца в гостевой комнате, и все члены футбольной и баскетбольной команд, казалось, знали код от ворот и имели разрешение брать что угодно из холодильника, включая пиво.
Куда они делись? В те первые несколько дней они звонили и заходили, но Скотт увиливал от встреч. Он говорил, что занят и устал, и она не настаивала, потому что, конечно же, он не хотел никого видеть сразу после похищения. Но что теперь? Прошло две недели, и Скотт чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы появляться перед камерами или болтать с новыми подписчиками в соцсетях, но он так и не ответил ни на одно сообщение от своих настоящих друзей.
Джордж говорил ей не совать нос в дела сына и, возможно, был прав. И что с того, если Скотт был отрешенным? Он дома и в безопасности. Она искала проблемы вместо того, чтобы радоваться своей удаче.
Она пожелала спокойной ночи и спустилась по лестнице в их с Джорджем спальню, поклявшись больше об этом не думать. Но он с кем-то разговаривал. Она это знала. Она могла поклясться, что слышала сквозь тяжелую дверь, как он приглушенно умолял кого-то перезвонить.
За последние десять лет работы психотерапевтом я раздала больше тысячи визиток. Ни одна не доставила мне проблем, в отличие от этой. Я смотрела на визитку из кошелька Джона Эбботта, которая вернулась на мой стол, все еще в пакете для улик. Под ней без защитного чехла лежала бумага, которая мне очень не нравилась. Ордер.
— Что с кофе? Там мята? — детектив Сакс поглядел в бледно-голубую кружку, которую ему, наверное, вручил Джейкоб.
— Если кофе из приемной, да. Вы можете его вылить, если вам не нравится, — я перевернула страницу ордера и оглядела его секции, надеясь увидеть чудо в коротких и точных формулировках. В соответствии с ордером, я должна была отвечать на вопросы о психическом состоянии Джона Эбботта и любых правонарушениях, о которых мне известно, но никто не обязывал меня отдавать клиентские записи.