Всех их похитили из разных школ, что предполагало планирование. Убийца, скорее всего, следил за жертвами до похищения и тщательно выбирал каждого среди сверстников.
Я просмотрела информацию. Выглядело организованно, только если не читать, потому что иначе становилось ясно, как нескладно это звучало. И все же я продвинулась. Я прошлась по делам поверхностно, а теперь глубоко погружалась в каждое убийство в хронологическом порядке. Я была на третьем мальчике, и закономерности начинали вырисовываться. Я сделала большой глоток чая и вгляделась в снимок Трэвиса Паттерсона, жертвы номер два.
Мальчиков похищали в людных местах. Всегда на улице, как правило, на парковках. Убийства никогда не совершались на месте похищения. Вместо этого — что являлось самым жутким элементом пазла — он увозил их в другое место, где держал от шести до восьми недель, прежде чем убить и сбросить трупы в третьей локации.
Три места — рискованно. Три возможности где-то оставить ДНК. Три шанса быть пойманным. Дважды ему нужно было перевозить тело, рискуя попасться на камеру, столкнуться с поломкой машины или упустить жертву.
И в архетипе мальчиков было что-то глубоко личное, провоцировавшее убийцу. Я предполагала, что старшая школа в случае убийцы была травмирующим периодом для психического развития. Самой вероятной и простой теорией было то, что он подвергся издевательствам от мальчика, очень похожего на типаж жертв. Учитывая сексуальную природу пыток, обидчик, вероятно, развращал его или насиловал, или он испытывал трудности из-за влюбленности или сексуального влечения к мальчику — влечения, которое могло расцвести или оказаться отвергнутым. Оба варианта имели шансы привести к ненависти или ощущению несоответствия, загноившихся и в итоге вылившихся в серию убийств.
Дверь кабинета открылась, и Беверли просунула голову в проем.
— Ты занята?
— Только своими мыслями, — я села на диван, подогув под себя ноги.
— Ну, я принесла шоколад.
— В таком случае, бери стул и устраивайся поудобнее, — я похлопала по сиденью. — Закрой за собой дверь.
— Секретные делишки, а? — она вошла и резко остановилась, когда увидела стену записей. — Вау. Как на это реагируют клиенты? — она указала на стену и протянула мне желтый пакетик сладостей.
— На этой неделе я принимаю их в конференц-зале, — я взяла его и высыпала горстку ярких шоколадок.
— Хороший ход. Это немного пугает, — сказала она, кивнув на записи.
— И не говори, — я вытянула руки и повращала головой, чтобы размяться. — У меня от всего этого глаза начинают косить.
— Ой, брось, — фыркнула она. — Тебе это нравится. Полные материалы дел? — она взглянула на стопки зеленых папок. — Удивлена, что через стену не слышно твоих стонов.