— Люк, давайте закончим в другой день, — я обошла стол, держа его между нами, пока практически выталкивала Джейкоба в коридор.
Я оглянулась на Люка и одарила его лучшей утешающей улыбкой.
— Позвоните, если вам нужно будет продолжить сегодняшнюю консультацию. У вас есть номер моего мобильного, Люк.
С губ с шипением сорвалось разъяренное дыхание, напомнившее мне новости о пожаре в машине. Видео его сестры, кричащей на носилках. Я повернулась и прошла прямиком через приемную в офис Беверли, жестом позвав Джейкоба за собой. Она разговаривала по телефону, когда я закрыла за нами дверь и заперла ее на замок.
Она немедленно положила трубку.
— Что случилось?
— Потенциально ничего. И все же набери охрану и вызови их сюда.
Она позвонила на стойку внизу и передала сообщение. Я прижала ухо к двери и попыталась расслышать, что происходило в коридоре. Послышался вопль, а за ним стук. Дверь. Я выпрямилась, чувствуя нарастающее беспокойство, когда раздался еще более сильный грохот. Этот звук донесся не из приемной, а с другой стороны стены.
Люк был в моем кабинете.
В первую очередь я подумала о Мэттью, нашем третьем партнере. Крохотный психолог был размером с полевую мышь. Я прошипела Беверли позвонить на его мобильный и понадеялась, что он затаился в своем кабинете с запертой дверью. Люк не должен был напасть на него. Если на то пошло, увидев стену заметок по Кровавому Сердцу, он неправильно их интерпретирует и нацелится на меня.
— Что не так? — спросила Беверли, становясь рядом со мной. — Я имею в виду, помимо очевидного. Ты бледная.
— Он в моем офисе.
— И что?
— Он обозлен на Рэндалла Томпсона. Только что он спросил, представляю ли я его.
— Чего ты не делаешь.
— Да, но… — я махнула рукой в сторону своего кабинета. — Он подумает об обратном, увидев мою работу, — имена жертв, написанные мелом на стене. Колонки. Записи. Снимки с мест преступлений, прикрепленные ровными линиями. Невозможно не заметить. Я подняла голову, прислушиваясь. Люк затих, вероятно, сидел, разглядывая заметки.
Где пропадала охрана?
— Я хочу знать, на чем он повернут, — мягко протянула Беверли.
— Хотела бы я иметь простой ответ, — простыми словами, Люк был ходячей катастрофой. Сложными терминами его можно было концептуализировать повторяющимися совокупностями ковариантных характеристик, а не одной диагностической категорией.
— Но он склонен к насилию?
— У него буйный характер, который часто выходит из-под контроля, — но дело было не в характере. За вспышками гнева крылось планирование. Инцидент с сестрой случился после того, как Люк купил две банки, наполнил их бензином, а потом выждал два часа, чтобы она вышла из гей-бара. Два часа его ярость нарастала, кристаллизируясь в твердую и убийственную решительность. — Да, — исправилась я. — Склонен.