Прежде чем заняться работой, я залила молоком миску хлопьев и посмотрела реалити-шоу о знакомствах. На экране большегрудая блондинка хихикала с одним из участников. Моя мама обожала это дурацкое шоу. Во время нашего последнего звонка она десять минут пересказывала весь прошлый эпизод целиком. Это само по себе было болезненно, но потом переросло в критический разбор моей жизни. Бездетная одинокая женщина под сорок — это повод для материнской паники, и она громко блеяла о своем беспокойстве бóльшую часть разговора. Моя работа, по ее мнению, была самым большим препятствием на пути к любви. Где я собиралась познакомиться с мужчиной? В морге?
Жизнь была бы легче без моего брата, Бенджи, чья жена стругала детей, как тостер — хлеб в воскресное утро. Их количество должно было удовлетворить мать, но почему-то это только увеличивало ее требования ко мне. Она прозрачно намекнула, что мой ребенок был бы более настоящим внуком, чем те, которых рожала ее невестка.
Я пожевала немного арахисового масла. Может, моим перспективам в любви таки препятствовала работа. Хоть глаза Роберта засветились в баре при упоминании моей профессии, более типичной реакцией была опасливая дрожь. Очень симпатичный мужчина на быстрых свиданиях спросил, убивала ли я кого-то. Разнорабочий Беверли спросил, сколько еще я планировала заниматься «всей этой психологией».
Может, мне нужно снова начать ходить в церковь. Если верить жене Бена, это просто эпицентр подходящих мужчин. А мне нужен был подходящий мужчина — или новые батарейки, — чтобы отогнать мои мысли от одного холостяка, от которого мне стоило держаться очень, очень далеко.
Роберт Кевин что-то скрывал. Я ощущала проклевывающееся подозрение еще с начала и убеждалась в этом с течением времени. И самое странное — чем больше я верила, что он что-то от меня скрывал, тем больше мне казалось, будто он в чем-то меня подозревает.
Изначально я думала, его подозрения относятся к смерти Брук, учитывая, что он видел часть записей о Джоне Эбботте. Какую именно часть… большой вопрос. Второй вопрос заключался в том, как хорошо Роберт знал Джона. Он был на его похоронах, значит, они как минимум были знакомы лично. Я не смогла бы назвать имя моего фармацевта, не говоря о том, чтобы прийти на ее похороны, но у меня также не было сына-диабетика. Достаточно ли он сблизился с Джоном, чтобы защищать репутацию усопшего и не высказать подозрений о смерти Брук? Это было вероятно, даже очень, учитывая, что я могла попасть в расследование комитета по соблюдению этического кодекса.