— Ладно, значит, вы не слышали никакого шума из других комнат? Как насчет включенного где-то рядом телевизора?
— Эм, не думаю.
— Шум машин? Грузовиков? Клаксонов?
— Нет.
— Как насчет температуры в комнате? — детектив прошелся мимо стекла. — Было жарко?
— Иногда.
— Был ли там кондиционер? Вы слышали, как включался или выключался кондиционер?
— Я не знаю.
Нита чувствовала их недовольство, слышала это в том, как задаваемые вопросы становились резче. Может, они перестанут и отпустят Скотта.
— Ладно, звуков не было. Что насчет запахов? — детектив Петтс откинулась на спинку стула. — Может, затхлости или плесени?
Скотт вдохнул, будто снова нюхал тот воздух.
— Может быть, немного пахло нафталином.
— Значит, вы отперли замок наручников, верно?
Резкий поворот допроса застал ее сына врасплох. Его взгляд метнулся к адвокату, но потом он кивнул.
— Ага.
— Это нелегко сделать вилкой, — детектив Петтс посмотрела на Харви, который согласно кивнул. Нита выпрямилась, насторожившись от ее тона.
— Ну, я не совсем отпер их, — уклонился Скотт. — Замок был плохо застегнут. Обычно наручники были тугими, но в тот раз — нет, поэтому я смог вытащить руку.
Это новость. Нита нахмурилась, переглянувшись с мужем. Они оба слышали историю дюжину раз. Скотт обожал рассказывать, как он отпер наручники.
— А, вот видите, это уже логичнее. Потому что мы начинали задумываться, — сказал Харви.
Снова этот тон. Словно они с ним игрались.
— Вы сказали, что у вас в комнате были завязаны глаза и вы не знаете, как туда попали, так?
— Ага, — Скотт выглядел несчастным, ей нужно было забрать его оттуда.
— Так откуда вы знаете, что это был мистер Томпсон? Если вы не видели, это мог быть кто угодно.
— Я видел его, когда меня схватили. Он был возле моего внедорожника. Это он меня чем-то накачал.
Каким-то седативным. Так они сказали. Полиция давно подозревала, что Кровавое Сердце чем-то накачивал своих жертв, но Скотт подтвердил — это был укол, а не что-то подмешанное в еду или напитки.
— И вы узнали его голос? В комнате? Потому что он мог вас схватить, а затем передать кому-то другому.
Скотт поколебался.
— Нет, — наконец сказал он. — Это был он. Он со мной разговаривал, — он кивнул, не отрывая взгляда от стола. — Да. Он. Он извращенец. Он рассказывал мне о том, что делал. Об ученицах, которых он изнасиловал.
Наступило мгновение тишины, пока все переваривали новую информацию. Джордж обнял Ниту одной рукой и прижал к себе.
— Вы знаете кого-то из этих девочек? Можете назвать нам имена?
Он покачал головой и скрестил руки на груди, и она знала, что приближается момент упрямства. Он закроется. Ощетинится.