Было еще одно, о чем ей хотелось сказать в этот момент дружеской откровенности, когда она не была его наставницей, а он ее учеником.
– Я хочу сказать вам еще кое-что. Это касается вашей сестры.
– Розалин? – удивился он.
– У вас есть другая сестра?
– Нет. – Джосайа поднял брови, и его лоб прорезали тонкие морщинки. – Так что с ней?
– Это касается не столько ее, сколько мужчин. Она такая милая и невинная. Я боюсь, что как бы они… Но, возможно, она не так наивна, как была я, и все обойдется.
– Она именно такая, как вы сказали. Но в то же время она себе на уме.
– Все равно берегите ее. Молодую женщину подстерегает множество разных ловушек.
Войдя в дом, Оливия обнаружила мистера Рамсфилда, ходившего туда-сюда под апельсиновым деревом. Сильно нахмуренные брови никак не вязались с его обычной профессиональной выдержкой.
– Леди Оливия, к вам визитер.
Она никого не ждала.
– Сегодня утром я не получала никаких визитных карточек.
– Лорд Уэйверли утверждает, что оставлял свою, но смею вас уверить, он этого не делал.
Уэйверли. У Джо похолодела кровь, и одновременно он ощущал, как горячо бьется сердце. Так всегда бывало, когда он сердился: жар и холод одновременно.
– Я скажу ему, что вы нездоровы, – поклонился мистер Рамсфилд.
– Да, пожалуйста, сделайте это. Я предпочла бы не принимать его.
– Могу я принять его, леди Оливия? – с вызовом спросил Джо.
Дворецкий улыбнулся.
– Это было бы совершенно неприлично. – Говоря это, Оливия побледнела, что еще больше утвердило его в намерении встретиться с маркизом.
Джо не чувствовал себя связанным разными светскими глупостями. Ему было все равно, какой титул почитается выше, какой ниже. Любой уважающий себя американец знал, что ковбой стоит на одной ступени иерархической лестницы с маркизом, герцогом и графом. По его глубокому убеждению, мужчину делает характер. А раз так, Уэйверли являл собой человеческие отбросы, такую же мерзость, как Генри Шоу.
– Я не допущу, чтобы о том инциденте кто-нибудь узнал. Полагаю, мистер Рамсфилд сделает то же самое. Верно?
– Все, что может произойти в гостиной, не станет достоянием глаз дворецкого. Или кого-то другого.
– Но вы же не имеете в виду…
– Я имею в виду именно это.
– Да, – тихо сказала Оливия и, прищурив глаза, бросила на него возмущенный, колючий взгляд, – мне совершенно ясно, что вы намереваетесь отбросить все приличия и опозорить меня в моем собственном доме.
– Опозорить перед кем? – Джо нежно взял ее за плечи, чтобы заставить смотреть на него, что, несомненно, было куда более скандальным, чем принять ее визитера. – Этот человек не знает, что такое стыд. Сестра рассказала мне о нем. Розалин считает, что он не представляет для нее угрозу, чего нельзя сказать о вас. Я видел это сам. И намерен ясно дать ему понять, что вы обе под моей защитой.