– Оливия, я пришел за вами, и только за вами.
Снова сверкнула молния. И хотя гром прозвучал где-то вдалеке, Оливии показалось, что он прогремел у нее внутри.
– Нам надо вернуться к остальным, – сказала она, потому что не могла придумать больше ничего разумного.
Ее слова звучали бы убедительней, если бы не сопровождались глубоким вздохом и если бы ее рука не потянулась к его волосам.
– Да, надо.
Возможно, Оливия поверила бы ему, если бы его палец, скользнув по ее щеке, не продолжил свой путь по краю ее губ.
– Джосайа, я не могу… – Но она могла и хотела этого.
– Джо, просто Джо. – Он наклонился ближе к ней. Она почувствовала его теплое дыхание и замерла. – Можете, Оливия, если захотите. И будь я проклят, если не хочу этого всей душой.
– Я боюсь… Что, если?..
Но что, если она не сделает этого? Будет вечно избегать радости? Позволит Генри Шоу украсть ее радость из могилы, как он сделал это в прошлом?
Нет! Ни за что.
– Исчезни, злобная тень.
Джо отшатнулся назад, но она схватила его за сюртук и потянула к себе.
– Это я не вам.
– А-а-а, хорошо.
На мгновение Оливия снова ощутила тепло его дыхания. Но уже в следующее мгновение губы Джо прижались к ее губам нежным поцелуем, отчего по всему ее телу пробежал огонь наслаждения.
Джо отбросил плащ, и он с шумом шлепнулся на землю. Обняв Оливию за спину, он притянул ее ближе к себе. У поцелуя был вкус…
Улочка и весь мир вокруг растворились в тумане. Единственное, что она чувствовала и понимала, – это что ее целуют… целует ковбой. Потому что, даже одетый по последней светской моде, он оставался тем же, кем был. Джо Стетон был ковбоем до мозга костей. И даже самая элегантная одежда джентльмена не могла его изменить. Погрузив пальцы в его волосы, Оливия понимала, как она благодарна ему за это.
С дальнего конца улочки донесся стук колес по мостовой. Джо отпустил ее и тихо выругался, что не вызвало у нее никаких возражений. Не будь Оливия воспитана, как леди, она тоже не удержалась бы.
– Думаю, они едут за нами. – Джо нагнулся и подобрал плащ.
Дверь экипажа открылась, и один из мужчин, сидевших внутри, высунулся наружу.
– А-а-а, так, значит, вы ее нашли!
О да, нашел. И нашел гораздо больше, чем думали другие. Он нашел ту часть ее существа, которую она давным-давно похоронила. И еще никто не знал – ладно, возможно, Джо знал, – что в душе она смеялась и кружилась от радости. И это пугало ее больше всего.
К утру гроза ушла дальше, оставив после себя облака и моросящий дождь.
Однако в груди Джо бушевала другая гроза, и хождение по гостиной туда-сюда не могло ее унять. Розалин, которая, сидя за секретером, писала письмо Ma, бросала на него удивленные взгляды, гадая, почему он ведет себя так странно.