Пока Джо рос, титул отца казался ему чем-то из другого мира – обязанностью, которую отец исполнял каждый год. Даже несмотря на то, что Па говорил с ним об этом, учил тому, что требуется от барона, для Джо он был прежде всего хозяином ранчо. Его пребывание в Англии казалось не более чем условием, чтобы он мог спокойно проводить остальное время года со своей семьей.
– Я Джо Стетон из Вайоминга и всегда им был.
– Не всегда. Ты родился в Хейверсмире. Это место принадлежит тебе и твоей сестре по праву рождения. Хейверсмир всегда был дорог твоему отцу. Ты знаешь, что он ни за что не уехал бы, если бы не боялся за тебя.
– С чего бы ему бояться?
– Твоя бабушка была уверена, что сырой климат погубил твою мать. Это тебе известно. – Да, Па всегда так говорил. И похоже, бабушка всем и каждому высказывала свое мнение о Хейверсмире и об отце. – От горя он сам почти поверил в это. Ты помнишь, как упал в реку, Джо?
Он помотал головой, не понимая, при чем здесь это. Когда Ma об этом спросила, у него внутри возникло странное ощущение, но не воспоминание.
– Ничего удивительного. Ты был совсем маленьким. Но после этого ты заболел. Заболел очень тяжело. Ты представляешь, как испугался отец, ведь прошло совсем немного времени после смерти твоей матери?
– Он никогда не рассказывал об этом.
– Да, думаю, это потому, что он смотрел вперед и не хотел оглядываться назад. Мы строили новую жизнь, сынок. Но ты должен понять, что он по-прежнему любил Хейверсмир и всегда считал его своим домом.
– Я это понимаю.
Ma наклонилась и погладила сэра Бристла, дремавшего под столом у ее ног. Джо показалось, что она избегает его взгляда.
– Я не подведу Па и буду заботиться о поместье так же, как он.
– Да, и ты будешь делать это хорошо.
Странное ощущение – новое странное ощущение – заставило его внутренности сжаться. В словах матери что-то было не так.
Подняв голову, она посмотрела на сына, и ее рука с такой силой вцепилась в собачью шерсть, что костяшки пальцев побелели, хотя Джо, естественно, это не видел.
– Я отправила тело вашего отца в Хейверсмир, чтобы похоронить его там.
Джо почувствовал, как сердце поднялось к самому горлу.
Розалин встала, судорожно сжимая кружевной воротник своего платья.
Тишину нарушал только хвост сэра Бристла, постукивавший по ковру.
– Почему, мама? – спросила Розалин.
– Такова была воля вашего отца. Он постоянно говорил мне, что хотел бы этого.
– Значит, мы похороним его там. – Тревожное чувство не отпускало. – Что-то еще, Ma? Ты сама на себя не похожа.
Она встала, прижимая руки к груди. Джо подумал, что она пытается удержать их дрожь. Но почему они дрожали?