Кому-то что-то доложили.
Единственный вопрос, который меня теперь волновал: кто теперь войдет в эту дверь? Билл, накручивая глушитель на пистолет? Или зэк-качок, которого «совершенно случайно» определили в камеру со мной? Или у меня просто разыгралась паранойя?
Я знаю одно: Ойо, Тоймен, теперь в бегах и, возможно, уже в следующем доме, который скоро станет новым логовом убийцы. Что-то мне подсказывает, что это место будет уже не в Соединенных Штатах. Не знаю, смогу ли я найти его вдалеке от Америки. Я и здесь-то еле-еле сумел его выследить.
Слышен звук ключа, поворачивающегося в замке, дверь открывается. Входит невысокая женщина лет тридцати в юбке и пиджаке и садится напротив меня. У нее темные волосы, острые черты лица и умные глаза. Дверь закрывается, и она кладет на стол передо мной бумажную папку.
— Итак, доктор Крей, давайте повторим вашу историю.
— Я делаю заявление?
— Нет, — отвечает она. — Я расскажу вам вашу историю. Которую вы, в свою очередь, расскажете полиции. Как вы нашли этот дом.
— Прошу прощения? Мне кажется, я это уже сделал.
Она изучает меня некоторое время, постукивая ногтем по металлической поверхности стола.
— Доктор Крей, есть факты и есть факты. Одни факты вы можете доказать, другие нет. А что вам кажется, не имеет никакого значения.
Она открывает папку и изучает содержимое.
— Вам позвонил неизвестный, когда вы были в Атланте, и сказал отправиться в дом мистера Баска.
— Баска? Кто это?
Она достает из папки фотографию и показывает мне. На ней чернокожий мужчина, ничем не похожий на Ойо, кроме того, что он тоже африканец.
— Это мистер Баск. Именно он убил всех тех, чьи останки найдены по адресу 437 Суитуотер Роуд.
— Нет, не он. Кто это вообще? Подсадная утка, которую вы держите как раз для таких случаев?
— Он арендатор дома. Ребенок уже опознал в нем человека, пригласившего его в этот дом.
— Ребенок еще под действием пойла, что дал ему Ойо, он и Санта-Клауса сейчас опознает. Почему вы защищаете это чудовище?
— Мы не защищаем. Если в это вовлечена третья сторона, с ней разберутся.
Я не верю своим ушам.
— Я знаю, что вы занимаетесь всяким идиотизмом, но защищать серийного убийцу детей… Так, что я упустил?
И тут до меня доходит.
— Вот черт! Не его, себя! Вы либо ничего не знали, либо закрывали глаза на его деяния. А теперь вам нужно оправдываться, потому что вы пособничали педофилу-убийце.
Вся картина наконец складывается у меня в голове.
— И это все на самом высоком уровне, да? Тут увольнением одного проколовшегося начальника не отделаешься, это будет в новостях весь месяц, а кончится комиссией Конгресса. А потом еще и бюджет сократят, так?