— Ладно, давай следующий.
— Момент. У меня вообще всего восемь образцов. Э-э-э, нет, HERC2 коричневый.
— Ладно, может быть, правило не очень строгое. А что у остальных?
— Хорошо, смотрю четвертый. Нет, не зеленоглазый. Пятый и шестой… Результат отрицательный. Но все равно очень интересно. Два зеленоглазых ребенка.
— И Артис, у него серебристые.
— Да, у Тоймена явное предпочтение, это точно. Проблема в том, что таких детей немного.
Что-то в словах Санжея заставляет меня задуматься.
— Погоди-ка! — Я проверяю данные на своем компьютере. — А что у других с геном OCA2, привычные варианты или редкие?
— Сейчас гляну… минуту. Хм, редкие. Вот это уже очень, очень странно. У всех шести жертв, кроме зеленоглазых, схожие мутации.
— Это потому, что зеленые глаза — не главная причина, — отвечаю я и чувствую, как еще один кусочек пазла со щелчком встает на свое место.
— Так, а за что у нас отвечает OCA2?
— Много за что. Но вот эта самая разновидность мутации определяет, пожалуй, самую заметную внешнюю черту: все наши жертвы — альбиносы.
Я слышу, как Санжей непроизвольно вдыхает.
— Это важно! — говорит он. — Я буду звонить детективу Чен. Напомни, как ты до этого додумался?
— Извини, не могу сказать.
Я вешаю трубку, чтобы криминалист мог сообщить начальству о прорывной находке и способе установить, какие из исчезновений могут иметь отношение к делу Тоймена. Если убийца действовал в других районах, это поможет выяснить, где именно. Предокс уже пометил как потенциальные зоны его интереса Хьюстон, Атланту, Денвер и Чикаго. Я запускаю дополнительный поиск по выделяющимся внешним признакам, типа рыжего цвета волос у африканцев.
Через час, когда я изучаю результаты поиска, в дверь стучат.
— Я же просил не беспокоить, — кричу я через плечо.
Образцы до сих пор лежат на столе, мне нужно анонимно передать их в лабораторию и сделать это как можно быстрее. В дверь снова стучат. На этот раз значительно громче.
— Минуту! — я встаю и как есть — только в джинсах и футболке — иду открывать.
На пороге стоят детектив Чен и двое полицейских. Все выглядят довольно мрачно. Она сует мне под нос бумагу.
— Это ордер на обыск вашего номера, а также на ваш арест, если при обыске обнаружатся свидетельства вмешательства в ход расследования и похищения вещественных доказательств.
Я оборачиваюсь на свою мини-лабораторию и образцы детских костей в полиэтиленовых мешочках, разложенные аккуратными рядами.
Черт!