— Я был на лекции, они ловили каждое слово. Вы превосходный лектор, от души завидую, — говорю я совершенно искренне.
— Секрет прост, — говорит она, перегнувшись через стол. — Я люблю своих студентов. Особенно тех, с кем трудно. Для меня они все мои дети. Даже в их нынешнем возрасте мы до некоторой степени остаемся для них за родителей. Для меня это чрезвычайно важно. На вопрос, сколько у меня детей, я отвечаю: около тысячи. Но вернемся к теме, почему вы решили, что у этого убийцы может быть какая-то особая система верований?
— Есть несколько повторяющихся признаков. Все его жертвы имели либо зеленые глаза, либо другие особенности, например, были альбиносами.
— Интересно. И как же он таких находил в достаточном количестве?
— Ну, они все были из неблагополучных семей. А вот что касается количества — возможно, он работает с детьми или имеет доступ к документам.
— Например, в органах опеки?
— Да, что-то вроде того, и это меня пугает. У него может быть доступ к опасному количеству информации. При этом если он убивал в разных штатах, то, скорее всего, работает на уровне выше городского.
— А есть единая федеральная организация, которая отвечает за такие данные?
Прекрасный вопрос. Предокс выделил организации, обслуживающие федеральные базы данных, как потенциальную область поисков.
— Возможно, кто-то из государственных подрядчиков, работающих в нескольких штатах. А может, даже местный субподрядчик. Да, это одно из направлений поиска. Но я к вам пришел не поэтому. Дело в том, что кроме физического сходства жертв все убийства были совершены в новолуние.
Мириам заметно напрягается.
— Такого по телевизору не говорили.
— Нет. Я обнаружил это, когда искал факторы, которые могут объединять время и место убийств.
— Полиция знает?
— Ну, я написал им письмо…
Как она и обещала, детектив Чен не стала со мной разговаривать, и все мои попытки дозвониться до следователей, ведущих дело, натыкались на автоответчик. Мириам стучит по столу позолоченным ногтем.
— Интересно. Это уже похоже на связь с магией, да.
— Вот потому-то я и хотел с вами поговорить. Я читал про вуду.
Она усмехается.
— Вуду? Доктор Крей, это примерно как назвать иудаизм язычеством или ранних христиан в Риме «ну, этими евреями с новой фишкой». Вуду — термин настолько широкий, что уже потерял конкретный смысл.
— Потому я здесь! Я всего лишь невежа-биолог в поисках просвещения.
— Ладно, прощен. То, что вы называете вуду — скорее всего, смесь фольклора африканских рабов с католицизмом. Но кроме этого есть вуду как целостные африканские религии, существующие за пределами Африки.