Мы вернулись в Коптос и отнесли тело мальчика в Дом Погребений. Мы повелели, чтобы над ним совершили все, что нужно, и его набальзамировали, как подобает бальзамировать знатного человека. Мы повелели положить его в саркофаг, и его погребли в городе мертвых Коптоса.
Сказал тогда Ноферка-Птах, мой брат и супруг:
— Отправимся в путь на север! Не будем задерживаться! Оповестим фараона о том, что случилось, и пусть сердце его скорбит вместе с нашими!
Мы взошли на корабль фараона и отправились в путь. Но мы успели проплыть на север от Коптоса только двенадцать тысяч локтей. Когда мы достигли того места, где мой маленький сын Мериб утонул, я вышла из-под навеса корабля фараона и упала в воду. Я пошла ко дну во исполнение воли Ра, а все, кто был на корабле, громко закричали.
Тогда вышел на палубу Ноферка-Птах. Он произнес надо мной то же заклинание и заставил тело мое всплыть, ибо чудесная сила подняла меня. Он повелел достать меня из воды и произнес надо мной другое заклинание. И тогда рассказала я все о том, что со мною было, а также о жалобе бога Тота и приговоре Ра.
Ноферка-Птах вернулся со мною в Коптос, и меня отнесли в Дом Погребений. Он повелел совершить надо мной все, что нужно, и тело мое набальзамировали, как подобает бальзамировать самых знатных людей. И меня погребли в той же самой гробнице, где уже покоился мой маленький сын Мериб.
Ноферка-Птах взошел на корабль фараона и отправился в путь. Он проплыл на север от Коптоса двенадцать тысяч локтей и достиг того места, где я и мой сын упали в воду. Тогда обратился он к своему сердцу и спросил его: «Не лучше ли мне вернуться в Коптос? Ведь если я возвращусь сейчас в Мемфис и фараон меня спросит, что стало с его детьми, как я ему отвечу? Разве смогу я ему сказать, что вот я увлек за собою твоих детей к Фивам, погубил их, а сам остался жив и возвратился в Мемфис?»
И тогда повелел Ноферка-Птах принести ему полосу тончайшего царского полотна и сделал из нее волшебную перевязь. Он перевязал ею книгу Тота и крепко прибинтовал ее к своей груди. Затем он вышел из-под навеса корабля фараона, бросился в воду и пошел ко дну во исполнение воли Ра, а все, кто был на корабле, громко закричали:
— Великое горе! Великое несчастье! Ушел от нас искусный писец, ушел мудрец, которому не было равных!
Поплыл дальше корабль фараона, и никто на свете не знал, где был Ноферка-Птах.
Когда корабль прибыл в Мемфис, сообщили обо всем фараону, и фараон спустился на берег к кораблю. Он облекся в одежды скорби, и все жители Мемфиса, все жрецы бога Птаха, и верховный жрец бога Птаха, и все приближенные фараона явились в одеждах скорби. И тогда заметили они тело Ноферка-Птаха, которое зацепилось за рулевое весло корабля фараона, ибо так пожелал Ноферка-Птах, искусный писец и чародей.