Изнутри ощутимо повеяло сыростью и сквозняком, как будто дом выдохнул спертый воздух. Ветерок вынес наружу обрывки какого-то мусора, похожего на клочки истлевшей бумаги. Тишина… шумовой фон болота отодвинулся на второй план, заглох. Сознание просто отсекло все стороннее. Как там говорил кто-то из маршалов Наполеона — «считайте, что они на луне». Все, что не касалось дома, сейчас было для Елены на луне и дальше.
Сантели шагнул на крыльцо, которое некогда было балконом. Дерево скрипнуло, звук вышел звонким, новым. Бригадир держал топор наготове, Айнар присел, поднял щит еще выше, водя мечом, словно шершень жалом. Мелким «гусиным» шагом оба воина погрузились в глухую тень, что заливала дом изнутри. За ними, после короткой паузы и без команды, проследовал Бизо, не выпускавший склянку. Упитанный алхимик подобрался и, даже несмотря на свой комичный балахон с не менее комичной шляпой, смотрелся вполне боевито.
А ведь он спускался с бригадой на общих основаниях, подумалось лекарше. Забавный толстячок, похожий на раскормленного Гэндальфа, видел такие ужасы, которые она себе и представить не могла. И до сих пор жив. А она смогла бы?
— Заходите, — позвал Сантели.
Входили по одному, последними двинулись Шарлей и Зильбер, спинами вперед, озираясь вокруг — не подкрался ли кто с тыла. Лучник по-прежнему держал стрелу на тетиве. Стрелка была коротенькой, буквально для стрельбы в упор, однако на граненом острие желтели маслянистые потеки. Наконечник отравлен.
— Стоим, слушаем, — тихо вымолвил бригадир.
Внутри было темно. Лена с опозданием подумала, что надо было зажмурить один глаз снаружи, тогда сейчас он видел бы намного лучше. Пахло старой листвой и еще бумагой. Характерный такой запах пожелтевших страниц. Запах самого Времени.
Бизо, не оглядываясь, протянул Елене склянку. Девушка приняла, обеими руками. Пальцы чуть дрожали — теперь то она знала, что внутри. Алхимик достал из-под робы длинную проволочку, отломил на глазок кусочек в две ладони или чуть длиннее. Скрутил из нее фигурку, похожую на лошадь с хвостом. Поднял на ладони и щелкнул пальцами свободной руки. Зеленоватое пламя сразу охватило проволочного зверька, метнулось к высокому потолку длинным языком и сразу погасло, так что на грязной ладони алхимика осталась лишь горсточка невесомого пепла. В следующее мгновение сквозняк развеял и его. Бизо облизал губы, сморщился и только после этого объявил:
— Ничего. Нет магии сверх обычного.
Это означало, что можно отсечь, по меньшей мере, треть возможных противников, которые, так или иначе, испускали ощутимые магические эманации. Что, безусловно, радовало. С другой стороны, оставалась еще две трети списка, где хватало тварей, которые не становились менее опасными из-за своей естественной природы.