Немецкий, пулемет замолк. Все снова были на подводах и, нахлестывая лошадей, мчались к уже видневшемуся Дручу, над которым черной тучей висел дым. Оттуда уже слышны были одиночные выстрелы. По мосту фабричной узкоколейки бежали жители Друча и окрестных деревень. Сзади за возами послышался конский топот. Это скакал Гусар из Братова со своей кавалерией. Кадровый военный, он задался целью во что бы то ни стало сколотить в Братове конный отряд и своего добился. Его конница и впрямь выглядела внушительно. Лихо подскакав к Александеру, неловко сидевшему в седле, он сказал ему что-то, а потом, махнув рукой своим ребятам, галопом помчался в сторону пылающей деревни.
* * *
Женщины, высыпав на высокий берег Вепша, с беспокойством глядели на колонну, тянувшуюся по противоположной стороне. Среди маленьких и одинаково серых отсюда фигурок они не могли различить своих мужей, братьев, сыновей или отцов. Жены Матеуша и Александера, по-праздничному нарядные, стояли рядом. Здесь же были и беременная Иренка, и Хелька. При звуках пулеметной стрельбы некоторые женщины упали на колени и стали креститься.
А Друч горел!
С него не сводили взгляда ни бегущие мужчины, ни женщины, столпившиеся на высоком берегу Вепша.
* * *
Первыми ворвались в деревню конники Гусара. С яростными криками они доскакали до огородов, где их встретил сильный огонь, и повернули обратно. Александер поступил гораздо рассудительнее. Он развернул своих людей в цепь, и они стали окружать деревню. Увидев, что дело принимает дурной оборот, гитлеровцы бросились наутек, но не тут-то было: бойцы Александера только того и ждали. Немцы оказались отрезанными от автомашин, ожидавших их на дороге.
Лежа в цепи, Зенек, у которого не было ни автомата, ни карабина, стрелял из пистолета по пробегавшим черным силуэтам, отлично понимая, что его выстрелы пропадают впустую.
Наконец к ним присоединился Матеуш, возглавлявший пешую колонну, затем подошли люди из других деревень. Решено было атаковать поджигателей.
С криком «ура», как на передовой, они побежали к деревне, откуда доносились людские крики и жалобный рев скотины.
Зенек ковылял вслед за другими. У самой деревни он чуть не упал, наткнувшись на труп убитой коровы. Рядом лежал мертвый старик, который, видимо, убегал из деревни, спасая свою скотину. Пуля настигла его уже за околицей.
Осажденные немцы отстреливались отчаянно. У них было то преимущество перед наступавшими, что они оставались невидимыми, только изредка в клубах дыма появлялся чей-нибудь черный силуэт, по которому тотчас же открывали огонь.