Этот же сразу не понравился Норчинскому. Ему следовало бы все-таки хоть что-нибудь сказать, ан нет: молчит как воды в рот набрал.
Сбив метлой снег с сапог, они вошли в хату. Жена Норчинского хлопотала на кухне, детей не было дома. Гость расстегнул кожух и поудобнее уселся на стуле. Норчинский, нервно потирая руки, смотрел на него выжидающе.
— Есть у меня к вам просьба, Войцех: я бы хотел встретиться с Матеушем, по очень срочному делу.
Войцех в задумчивости тер лысеющий затылок:
— С Матеушем? С каким таким Матеушем? У нас в деревне их несколько.
— Не прикидывайтесь! Вы отлично знаете, о ком речь, и я прошу вас связать меня с ним.
— А вы, собственно, кто будете?
— Зачем вам это знать? Во всяком случае, я не немец и не сотрудничаю с немцами. Такой же поляк, как и вы. У меня к Матеушу важное дело, но по некоторым соображениям идти к нему домой мне неудобно.
— Вот оно что… — Войцех снова почесал лысину.
Гость взглянул на него, но Норчинский не произнес больше ни слова.
— Я приду к вам в понедельник. Передайте Матеушу, что у меня к нему важное дело. Итак, в понедельник, в одиннадцать утра, не забудьте.
С этими словами он встал и протянул руку. Норчинский, сидя неподвижно, долго еще глядел ему вслед, но лишь только незнакомец скрылся из виду, он быстро встал и набросил полушубок…
* * *
Матеуш колебался долго: он не имел ни малейшего представления, кем мог быть таинственный гость. Внешность человека, описанного Норчинский, была ему совершенно незнакома. Все же он решил пойти на встречу. В назначенный час он пришел к Норчинскому. Дом, разумеется, тщательно охранялся людьми из отряда. В ожидании гостя хозяин принес бутылку самогона.
Около одиннадцати за окном захрустел снег под чьими-то шагами. Войцех, взглянув на улицу, утвердительно кивнул головой: он!
Потом он оставил их одних.
— Я секретарь здешнего комитета ППР, — начал гость. — Охрану вы можете снять. Я пришел один.
Матеуш бросил на него быстрый взгляд:
— Что вам надо от меня?
— Сейчас объясню. Мы работаем, как видите, на одной территории, и то, что мы действуем поодиночке, нам выходит боком. Я уже был у Каспшака, но с ним трудно договориться. Он считает, что единственная власть здесь — это он. Другие, по его мнению, не в счет, — разумеется, если не хотят ему подчиняться. Очень уж он властолюбив.
— Это верно, — согласился Матеуш.
— Вот я и пришел к вам, поскольку слышал, что человек вы умный и разбираетесь в обстановке. — Матеуш внимательно слушал, пожевывая хлебную корку. — Мы никого не принуждаем идти с нами. На все нужна добрая воля. Но это другой вопрос, а вот воевать нужно сообща.