Наступили последние дни лета, но было еще жарко, солнце напоследок пекло немилосердно. В лесу было душно, как в парной бане, но безмолвно: птицы изредка перекликались, а соловей еще в конце июня завершил свои концерты. Зато развелась уйма мошкары, оводов, слепней. Рябина и калина уже горели багрянцем, кисти коралловых ягод были тяжелые, свисали к земле. Некошеные травы на полянах и в оврагах полегли, начинали жухнуть, но благоухали пряно, сильно.
Конный отряд БашЧК остановился у брода через Кэжэн, командир Поленов приказал кормить лошадей. В отряде было полторы сотни всадников — оренбургских и уральских красных казаков, башкирских и татарских джигитов, русских старослужащих кавалеристов.
Река здесь была мелкодонная, бойко играла всплесками на перекатах, слепяще сияла в лучах солнца. Красноармейцы пустили стреноженных лошадей по траве и со смехом, с криками и шутками полезли в воду, чтобы смыть дорожную пыль и пот, охладиться; некоторые принялись стирать задубевшие гимнастерки: мыло заменили глиной… Поленов, длинноногий, худощавый, с крупным висячим носом, расстегнул ворот френча и завалился спать в тени деревьев.
Места в здешних краях были дивно прекрасными: полукругом стояли горы, покрытые зеленошумными лесами, — невозможно представить себе Башкирию и Южный Урал без этих гор; от реки начинались луга, переходящие в степи, все еще ярко цветущие, — эти луга и степи тоже Башкирия и тоже Южный Урал… Травы и цветы до сих пор ярчайших красок и лучезарно улыбаются солнцу и людям, раскачиваются в истоме от легкого дуновения ветерка. Множество бабочек порхают с цветка на цветок, разнося свою незатейливую красу. Трудолюбивые пчелы и басовито гудящие шмели неутомимо выискивают нектар в чашечках цветов. Внизу, в уреме, стрекочет сорока, перелетая с дерева на дерево.
Неожиданно лошади, с хрустом поедавшие траву, насторожились, навострили уши, подняли и повернули головы вправо, к чаще, откуда слышались голоса и стук копыт. Минуту спустя на тропе показались конные разведчики, за ними шагали косари с косами, вилами, граблями.
— Контру поймали! — скоропалительно крикнул кто-то из купавшихся красноармейцев.
Проснувшийся от гама Поленов вскочил и, не раздумывая, ни о чем не спрашивая, схватился за револьвер и саблю.
— Ведите сюда валидовцев, допрос буду снимать я!
— Это не валидовцы, а косари, товарищ командир, — доложил начальник разведывательного дозора. — Башкиры из ближнего аула.
— Валидовцы, бандиты, дезертиры, лазутчики могут прикинуться и косарями! — раздельно, с немыслимым апломбом заявил Поленов. — Всегда и всюду необходимо проявлять пролетарскую бдительность!.. Если они косари, то для чего вы их задержали?