Однако Кулсубая одурачить было немыслимо.
— Нет, нельзя! — Он поднялся с табуретки, сделанной из широкого обрубка дерева, поправил саблю, положил револьвер в кобуру, зная, что атаманы внутренне обезоружены и не схватятся за кинжалы, спрятанные в голенищах. — Нельзя! Либо по-честному сдаетесь на милость победителей, либо я начинаю наступление. У меня, да будет вам известно, девять сотен старослужащих джигитов, казаков и русских кавалеристов!
«Девять сотен?..» — сказал себе с безмолвным стоном главнокомандующий и произнес решительно:
— Мы согласны.
Капитуляция «Реввоенсовета» и его вооруженных сил была значительным политическим успехом обкома партии, Хисматуллы и Кулсубая.
И раньше знали, что Кулсубай смелый и умный джигит, но в переговорах с повстанцами он проявил себя и дипломатом.
Перешедшие на сторону Советов атаманы были помилованы, а Сулеймана Мурзабулатова назначили заместителем военного комиссара Башкортостана.
И все же буря еще не улеглась. Нигматулла в кантонах слезливо благодарил БашЦИК и Совнарком за неизреченное милосердие, но в Стерле не поехал, а сбежал в русское село Чукара, где орудовали «зеленые», прихватив с собою Сафуана и Хажиахмета.
Новый мятеж русских кулаков и уцелевших от возмездия белогвардейцев — «зеленых», как они себя именовали, — перекинулся в Федоровскую и Маяклинскую волости. Десятки хлебных складов были разграблены. «Зеленые» вешали коммунистов, истязали и убивали милиционеров.
Хисматулла, решив сперва повторить столь счастливо оправдавший себя прием Кулсубая, послал на переговоры с «зелеными» Мурзабулатова и председателя Бурзян-Тангаурского кантисполкома Шахита Худайбердина, но атаманы обнаглели, кичась отвагой, и не сложили оружия. Их спесь усилилась и оттого, что Хажиахмет привел к ним отряд своих конокрадов.
Пришлось послать на усмирение Кулсубая с его девятью сотнями, а «зеленые» тем временем разграбили села и аулы Ивановку, Федоровку, Антиган и Акьяр.
Резвые кони были у джигитов и казаков Кулсубая, но слава его неслась по волостям еще стремительнее, и в рядах «зеленых» сразу же начался разброд, предусмотрительные мужички в ночной тьме разбегались по хуторам и заимкам, а кое-кто и с поднятыми руками выходил навстречу дозорам и сообщал Кулсубаю, где остановились мятежники.
На польском фронте Кулсубай увидел у конармейцев Буденного тачанки, оценил их ударную силу, сочетавшую скорость и огонь, и, вернувшись в Башкирию, отобрал у немцев-колонистов в Давлекановской волости пролетки на железном ходу, поставил на них станковые пулеметы.
В первом же бою тачанки, запряженные тройками сильных лошадей, вырвались по сигналу Кулсубая на фланг и скосили пулеметным огнем шеренги «зеленых».